Хватит жрать, тварь.
3 глава
В чувства Гэйба привели бесцеремонные хлопки по щекам. Беглый раб не сразу вспомнил, что случилось и где он находится. На фоне сумрачного неба он увидел склонённое над ним лицо. Странное и даже страшное. Костистое, как у заражённого, всё состоящее из резких и острых линий. Глаза, впрочем, казались вполне человеческими. Гэйб быстро сел и отполз, судорожно шаря по земле вокруг и пытаясь нащупать базуку. Ножи!
Гэйб быстро выхватил один из ножен, но не успел броситься вперёд – по руке ударили с такой скоростью и силой, что запястье даже онемело.
- Не дёргайся, ты! – прошипел незнакомец, оголяя острые, совсем не человеческие зубы. Гэйб заметил, что и волосы у этого человека, казавшиеся до того просто необычной причёской, вовсе не являются волосами. Половина головы – лысая, а на затылке – копна узких чёрных щупалец. Похоже на дреды. Если не приглядываться…
- Кто ты? Что тебе нужно? – быстро проговорил Гэйб, чувствуя себя беспомощнее младенца без базуки и ножа.
Странное существо сидело перед ним на корточках, сложив крупные цепкие ладони на коленях, и смотрело на него внимательно и пристально. Очень неприятно. Потом оно подалось вперёд, схватило Гэйба жёсткими пальцами за подбородок, и принялось совсем не бережно поворачивать его голову как заблагорассудится, как будто осматривало. Потом попыталось пальцами разжать губы. Потом и вовсе полезло к нему между ног.
- ЭЙ! – возмутился Гэйб, отпихивая его.
- Всё в порядке, они тебе не успели яйца впрыснуть… - проговорило, ничуть не смутившись, существо.
- Чего? – слабо проговорил Гэйб, почувствовав лёгкий холодок под ложечкой. Звучало просто отвратительно…
Странный незнакомец, тем временем, как будто не обращая внимания на вопросы Гэйба, поднялся и потянул его за собой. Тот неуклюже пытался придержать съезжающие штаны.
- Пошли. Быстро. – проговорило существо, потащив Гэйба за собой куда-то.
- Эй, да стой ты! – пытался упираться беглый раб, - ты кто такой? Куда ты меня тащишь? А ну стой, я сказал!
Он вырвался и упрямо упёрся ногами в землю, намереваясь не двигаться с места, пока не получит исчерпывающих ответов на свои вопросы.
Существо повернулось и с лёгким презрением в голосе проговорило:
- Некогда болтать. Гиены вернуться могут. Сейчас ты пойдёшь со мной, а потом ты всё узнаешь.
Гэйб отскочил назад, подхватывая с земли базуку.
- Никуда я с тобой не пойду! – крикнул он, вскидывая оружие.
- Предпочитаешь остаться на ночь тут, в горах? – незнакомец повернулся к нему, поставив руки на бёдра. Похож на человека. Очень похож. Никаких тебе хвостов или наростов на коже. Обычное человеческое тело. Только, может быть, худое и тощее, как у болезненного подростка. И маленькое. Хорошо, если по плечо Гэйбу будет. Может быть, это существо не так опасно, как может показаться?
Драться оно, кажется, также не намеревается… Но одним ударом вырубить такого здоровяка, как Гэйб?... Он даже не мог припомнить, когда на его веку даже вдвое более крупные противники могли это сделать…
- Так что, опять тебе дать по лбу и волоком тащить? – спокойно спросил незнакомец тем временем.
- Только попробуй… - прошипел Гэйб, вцепившись в базуку.
Существо фыркнуло. И в следующую секунду каким-то необъяснимым образом оказалось рядом с Гэйбом, сбоку. Кожу на горле чуть оцарапали острые и прозрачные, как у кошки, коготки.
Гэйб замер, приоткрыв рот и даже не успев охнуть от неожиданности. Существо прошипело в самое его ухо:
- Я могу не только вырубить. Но и чего посерьёзнее…
После паузы незнакомец убрал руку от горла беглого раба и произнес:
- У тебя голубые глаза. Тебя полезней оставить в живых…
Потом вцепился в запястье Гэйба и поволок за собой, как ребёнок тащит игрушку на верёвочке. Гэйб опешил. Он был почти вдвое крупнее, но не мог вырваться. И вдруг его прошибло ледяным потом от догадки.
- Ты мутант! – проговорил он наполовину испуганно, наполовину брезгливо. Существо остановилось, развернувшись к нему и показав жуткие зубы в презрительной ухмылке:
- Надо же! Заметил!
Гэйб сразу же ударил. Со всей силы, со всей отчаянностью. Мутант перехватил его руку – как будто поймал брошенный мячик. Прищурился. И его зрачки, казавшиеся до этого человеческими, сузились в поперечную нитку. В горле его пророкотало глухое рычание.
Гэйб затих, ожидая самого худшего.
- Моё терпение не безгранично… - многозначительно проговорил мутант. Гэйб сник, осторожно приподняв руку с базукой и поставив оружие на землю, как будто показывал – «я сдаюсь».
- То-то же… - проговорил мутант.
Потом развернулся и двинулся дальше по тропинке, поднимаясь на плоское плато. Гэйб подхватил базуку, перевесил её за спину и послушно последовал за ним, почти не понимая, почему он это делает. Однако, инстинкт самосохранения, которому Гэйб привык доверять, говорил скорее о том, что будет правильнее подчиниться мутанту, чем продолжать сопротивляться.
Наконец, они поднялись. Здесь, на открытом пространстве, уже ощущались порывы сухого ветра, возвещающие о приближении бури. Мутант казался совсем хрупким и тоненьким, даже жалким. Но вёл себя уверенно и спокойно. Гэйб поглядывал на него и терялся в догадках – интересно, где в прерии можно было достать довольно добротные кожаные штаны? Похоже, что они не из шкуры каких-нибудь местных животных и не сшиты сухожилиями. Выглядят как фабричные…
- Вон туда нам, – указал мутант куда-то в серую дымку.
Гэйб разглядел темнеющее нагромождение камней и валунов.
- А мы успеем до бури? – спросил он. Мутант пожал плечом:
- Запросто.
И сорвался с места бегом. Гэйб поспешил за ним, но не догнал. И отставал всё сильнее. Базука давила на плечо и даже полупустая сумка казалась неподъёмной. В конце концов, переступив через гордость, Гэйб остановился и крикнул:
- Эй! Постой ты!
Мутант вернулся. Абсолютно не запыхавшийся. Потом подошёл почти вплотную и расстегнул куртку беглого раба. Гэйб отступил.
- Ты чего?
- Рану ищу… Что-то ты быстро устал… - ответил мутант.
- Да я не ранен! Просто ты носишься, как…
Гэйб умолк. Ему было обидно. Какой-то уродец, которого в полисе немедленно уничтожили бы чистильщики, сейчас издевается, хвастаясь своими физическими преимуществами. Что ж. Это не полис. Это прерия. Здесь законы другие. Хотя, кажется, цвет глаз тоже имеет значение…
Мутант развернулся и снова побежал. Теперь лёгкой рысцой. Гэйбу приходилось время от времени поднажимать, чтоб снова не отстать. В конце концов мутант «смилостивился» и забрал у него базуку. Потом и рюкзак. Но Гэйб всё равно отставал. И злился на мутанта. На его не скрываемую презрительную и снисходительную улыбочку.
Пыль налетала лёгкими облачками, взвивая длинные чёрные волосы Гэйба и не шевеля тяжёлые псевдо-дреды мутанта. Громада скал, кажется, немного приблизилась. Но всё равно была ещё довольно далеко. И вдруг мутант резко развернулся. Теперь и Гэйб услышал мерное гудение. Оглянулся. В сгустившейся темноте маячили тусклые огни пяти фар.
Фары приближались.
Мутант зарычал и снова сорвался с места. Гэйб понял, что ничего хорошего фары не предвещают, и постарался собрать последние силы для того, чтоб не отстать. Ноги гудели, а в груди давило от сбившегося дыхания. Что за идиотская ситуация? Он, человек, сейчас больше доверяет мутанту, а не собратьям по расе. И это разумно. Всё, что исходит от полиса, теперь может быть для него опасно. Ведь он – беглый раб.
Фары всё приближались. И теперь стало заметно, что это – танк.
- Чёрт… - прошептал Гэйб, замерев. Мутант подскочил и рванул его за руку. Они буквально скатились в ближайший овражек, схоронившись среди камней. Выход есть. Чуть дальше – узенький карниз, по которому можно пробраться, обогнув валуны. Танк уж точно не пройдёт. Но Гэйб догадывался, что он тоже не пройдёт. Мутант оглянулся:
- Ну, где ты там застрял?!
- Слушай, я не пройду. Я свалюсь, точно! – проговорил Гэйб, возненавидев и своё тело, неуклюжее по сравнению с телом мутанта, и самого мутанта, и танк, и полис.
Ветер усиливался. Ещё не хватало быть застигнутыми бурей. Мутант почти не волновался. Вероятно, ему буря не казалась такой страшной, как Гэйбу.
Лёгкий, низкий гул заставил их обоих оглянуться. По крутой тропке стремительно спускался обтекаемый, узкий байк. Управлял им ловец. Слева на его груди ярким издевательски-жизнерадостным пятнышком виднелся перечёркнутый лимон. И сам ловец, белоснежный, весь с головы до ног, в полностью закрывавшем лицо белом шлеме, казался чужеродным элементом на фоне серой пыльной степи. Ловец скинул с плеча узкое ружьё.
- Быстрее! – мутант подскочил к Гэйбу и рванул его за руку. В ту же секунду туда, где только что была грудь Гэйба, вонзилась небольшая шприц-ампула.
Гэйб послушно следовал за мутантом, протискиваясь между шершавыми валунами, и изредка оглядывался. Серебристый байк маячил среди камней. Отставал. Вероятно, он не везде мог пройти.
Уступ. Мутант легко впрыгнул на него. Гэйб замер.
- Ну?! – рявкнул мутант, повернувшись к нему. Тот отступил, помотав головой.
- Я не такой шустрый, как ты! – Гэйбу невыносимо было произносить это вслух. Но снова пришлось признать превосходство мутанта.
Новый выстрел тренькнул над самой головой. Ампула лопнула от удара о скальную стену. Гэйб затравленно оглянулся. Белый ловец пробирался между камней теперь уже пешком. Гэйб нагнулся, выхватывая из ножен в сапоге один из тесаков. Мутант схватил его за руку и втянул на уступ. Под ногами – обрыв. Казалось, сам мир оборвался в серовато-мутную бездну. Ветер налетал порывами, запорашивая лёгкие горькой пылью. Ловец приближался. Неужели полезет на уступ?...
Мутант быстро и ловко переставлял ноги, распластавшись по стене. Гэйб едва мог пошевелиться. Глубина ущелья завораживала и притягивала.
- Не смотри вниз! – крикнул мутант.
Ловец стоял у края уступа.
Потом он проговорил во встроенный микрофон шлема:
- Преследовать?
- Гэлу, ты с ума сошёл! – отозвался в наушнике голос Нолла, который видел всё через встроенную в шлем камеру, - это очень опасно, возвращайся. Обойдём перевал, поймаем их с другого конца.
- Чёрт, он так близко… - проговорил Гэлу, осторожно поставив ногу на уступ.
Гэйб поглядел на него, рванувшись ближе к мутанту, оступился, едва не сорвавшись. Мутант подхватил его под руку. Гэлу замер. Но, увидев, что всё в порядке, двинулся дальше. Гэйб осторожно согнул руку в локте, укрепив ноги получше, и метнул нож в преследователя. Конечно, при таком неудобном положении сложно было бы попасть. Но хватило и того, что ловец, отшатнувшись, оступился и сорвался с уступа.
- Гэлу! – крикнул Нолл.
Гэлу вцепился в уступ пальцами.
- Ребята… - проговорил он с напряжением.
Нолл уже успел покинуть танк и нёсся бегом к уступу.
Нэйк остался в танке, поворачивая его таким образом, чтобы сразу же можно было бы двинуться дальше, в обход.
И он изо всех сил желал, чтобы Нолл не успел. Чтоб этот проклятый Гэлу сорвался в пропасть. И чтоб никогда больше не видеть чуть виноватой и лукавой улыбочки на его приятном лице…
Нолл, не надев ни шлема, ни респиратора, бежал, перепрыгивая через валуны и обломки скал. И вот – словно пятно снега на грязной осенней земле – Гэлу.
- Держись! – крикнул Нолл и осторожно стал переставлять ноги, упорно не глядя вниз, в пропасть.
Так. Ещё шажок.
Руки Гэлу дрожат. Он порвал перчатки. Поранил пальцы. Ещё заражения не хватало! Чёрт с ними, с такими мелочами! Можно будет помазать дезинфицирующим раствором. Главное – чтоб не сорвался…Держись, Гэлу, держись…
Так. Аккуратно присесть, протянуть руку вниз. Сжать запястье изо всех сил. Держу. Держу, не отпущу никогда… Так…Потянуть вверх. Цепляйся. Ногу вот сюда…Так… Осторожно, осторожно…
Ветер трепал длинные чёрные волосы Нолла, забивая их в рот. Буря уже свистела за ближайшим хребтом. Двое – как чёрное и белое пятна – осторожно шли, шаг в шаг, прижавшись спинами к скальной стене, крепко держась за руки. Наконец, проклятый уступ кончился. И они побежали к танку.
Нэйк наблюдал в монитор за тем, что видел перед собой Гэлу, и думал – а не отъехать ли немного подальше, чтоб буря настигла этих извращенцев? Но не завёл танк.
Буря налетела на Skorbut почти в тот же самый момент, как двое ловцов захлопнули над своими головами крышку люка.
Нэйк повернулся к ним, облокотившись на спинку кресла.
- Ну, получил? – не смог удержаться от злорадства он, - думай в следующий раз, прежде чем соваться, куда не надо…
Гэлу посмотрел на него спокойно, немного виновато, как будто извинялся за то, что доставил товарищам неприятности.
- Но этот раб был так близко… - произнёс он, пока Нолл осторожно снимал его разорванные перчатки, - я подумал, что пора бы уже поймать его. До чёртиков надоела эта проклятая прерия…Ай!
Он дёрнулся, когда Нолл осторожно прикоснулся к его содранным костяшкам тампоном, смоченным в дезинфицирующем растворе.
- Ну тише, тише. Я осторожно, - проговорил он. Гэлу склонил к нему лицо и улыбнулся.
Нэйк отвернулся, скрипя зубами. Завёл танк. Машина рванулась с места немного нервно, как будто чувствовала настроение своего оператора.
Сейчас Нолл забинтует Гэлу руки, вколет двойную дозу иммунитета, хотя тот мог бы всё это проделать сам. Но им доставляет удовольствие лишний раз позаботиться друг о друге. А потом они будут вытирать друг друга – целиком, с ног до головы – дезинфицирующим раствором. Даже волосы нужно протирать специальной расчёской, смоченной в растворе. В этом мире длинные волосы, как у Нолла – непростительная роскошь. Проще иметь лысую голову или хотя бы такой короткий ирокез-«щётку», как у Нэйка. Но Нолл может себе позволить. Он один из лучших техников полиса, и лишний бутылёк раствора – не проблема. Кроме того, вероятно, Гэлу нравятся длинные волосы. Может быть, он даже сам расчёсывает их. Каждый раз во время необходимой процедуры дезинфекции.
Таковы правила – покидаешь танк – обязан потом дезинфицироваться. Да и для профилактики, даже если не покидаешь.
Нэйк отказывался от их предложений протереть ему хотя бы спину, предпочитая мучиться и постоянно ронять губку, чем позволить хоть кому-то из них к себе прикоснуться. Прикоснуться к его спине. Иногда он представлял себе это. Почему-то, чаще с Гэлу, чем с Ноллом. Вспоминал ромбик волос на его груди, и его горячий запах. И представлял сильные ладони на своих плечах, загривке, лопатках, пояснице… Но потом резко мотал головой, избавляясь от навязчивых картинок в воображении. Это всё из-за того, что с этой проклятой работёнкой он уже давненько не имел связей с женщинами. А чёртовы извращенцы всегда друг у друга «под рукой». Ещё один повод ненавидеть их…
Танк обогнул ущелье. Но на радаре не появлялось заветной точки. Неужели сорвался? Хозяин Эйм их точно разжалует, если с его любимой игрушкой случилось что-то плохое… Это ещё ничего, если просто разжалует до каких-нибудь рядовых чистильщиков. Может придумать наказание и более изощрённое…
Нолл перенастраивал радар раза три, каждый раз с новыми алгоритмами. Но Гэйб как сквозь землю провалился. Они нашли бы даже его труп на дне ущелья, если бы случилось худшее. Но радар не фиксировал вообще ничего. Ни малейших признаков ДНК беглеца.
- Уффф… - удручённо вздохнул Нолл, потерев лоб пальцами, - могу предположить только одно. В здешних скалах переизбыток железной руды или ещё чего-то, радар просто сбивается, выдаёт ошибки. Наверное, придётся оставить танк здесь и дальше двигаться на байках или даже пешком. Наугад, мы ведь знаем примерно, куда он двинулся. Либо можно подождать. Но чего ждать, я не уверен.
Нэйк скривился в ухмылке. «Если бы вы, голубочки, - так и хотелось крикнуть ему, - не стали тогда задерживать нас из-за ваших амурных делишек, то мы бы взяли этого раба ещё на выходе из скал». Но он промолчал.
Сейчас покидать танк, даже в скафандрах и с оружием – всё равно самоубийство. Снаружи свистела буря, и изредка что-то скреблось то на крыше, то на борту. Придётся ждать утра. А там – исследовать уступ, выяснить, куда мог деться беглец. И снова преследовать. Хозяин Эйм не очень-то будет рад, что бригада Skorbut’a так долго гонялась всего-то за одним-единственным рабом. Они обязаны были схватить его максимум на вторые сутки, прошедшие с момента побега из полиса. А уже третьи на исходе. Но дело тормозил и приказ доставить живым и невредимым. Не много ли чести какому-то иммунному придатку? Пусть и с таким редким оттенком глаз…
- Ну ладно, - сказал Нэйк, поворачиваясь в кресле и поднимаясь, - значит, сейчас отбой, я дежурю первую вахту. С рассветом выходим из танка.
Гэлу чуть усмехнулся, вероятно, повеселившись над приказом «какого-то там» оператора. Но смолчал и даже послушно покинул кабину. Как только не козырнул и не выкрикнул «Есть!» …
Нолл вышел следом за ним. Оставшись один, Нэйк достал сигарету и угрюмо закурил. Наверняка они предпочтут не отсыпаться перед долгим и опасным путешествием, а лишний раз потрахаться. Нэйк мотнул головой, заставляя себя избавиться от подобных мыслей.
4 глава.
Буря почти настигла Гэйба и его проводника, но внезапно мутант рванул беглого раба за руку, и они покатились по полу небольшой пещерки. Мутант сразу же вскочил на ноги и попробовал оттащить Гэйба подальше от входа, так как снаружи уже клубились бурые и серые облака пыли со смертоносной биологической начинкой. Но тот отмахнулся, встал сам и поспешно прижался к противоположной стене.
- Ну, так и поселишься тут? – скрипуче проговорил мутант, и Гэйб, взглянув в его сторону, увидел, что тот стоит рядом с чернеющим провалом в глубь скалы.
Через некоторое время, пока они шагали по подземелью (причём, Гэйб постоянно спотыкался, бился головой, плечами и локтями) молодой раб решился нарушить звонкую каменную тишину:
- Слушай, а как тебя звать-то хоть?
- Штэф, - буркнул мутант, не поворачиваясь, - конечно, не Штэф, но тебе так будет проще.
Гэйб поскрипел зубами. Наверняка, уродец опять бравирует тем, что мутанты способны издавать такие звуки, на которые не способен речевой аппарат простого человека, и для того, чтоб показать своё отличие, изобретают имена, подчас просто не произносимые простыми смертными.
- Ну, Штэф так Штэф. Спасибо, что спас. Штэф, - пробубнил Гэйб, - а меня зовут Гэйб.
- Угу, – отмахнулся мутант, не замедлившись ни на секунду и не повернувшись.
- А куда мы идём? Хотелось бы знать, всё-таки… - через какое-то время снова заговорил Гэйб.
- В любом случае, это лучше, чем оставаться снаружи в бурю, - резонно ответил мутант, уклонившись от ответа.
Гэйб понял, что расспрашивать дальше бесполезно, тварь не очень-то разговорчива. Неизвестность давит на плечи. Хочется развернуться и броситься обратно. Да только куда? В бурю? В лапы к экипажу Skorbut’a? Приходилось молча двигаться за мутантом и тихо сатанеть от злости.
- Пришли, - наконец, проводник остановился. Тускло-синий свет зажёгся так резко и показался таким ярким, что Гэйб заморгал и сморщился от рези в глазах.
Потом он смог разглядеть низкую, порядком заржавленную дверь. Но зато с панелью введения кода. Мутант привычно и быстро нажал несколько кнопок, и дверь со скрипом и гудением отъехала в сторону. Гэйб замер, осторожно приглядываясь. Штэф подтолкнул его внутрь. Дверь сразу же захлопнулась за ними.
Гэйб огляделся. Они оказались в помещении с низким потолком, вероятно, когда-то бывшем частью пещеры, а теперь перестроенном под вполне пригодное жилище. Правда, электрического освещения нет. Множество горящих плошек да пара свечей. Вероятно, входная дверь – это единственное напоминание о технологиях полиса. На нору мутанта не очень похоже…
- Слава Богу, Штэф, ты вернулся! Там же буря снару… - послышался голос, и из-за потёртой ширмы, залатанной цветастой кожей какой-то рептилии, выступил невысокий круглый человек в меховой безрукавке и мешковатой чёрной одежде, похожей то ли на рясу, то ли на платье. Заметив Гэйба, он замер, приоткрыв рот. Гэйб тоже замер, глядя на него. По виду – совсем не мутант, очень даже похож на обычного жителя полиса. Хотя, скорее, не на обычного, а на лекаря. Да, точно, так и есть. Большинство лекарей носят такие длинные серебряные серёжки, похожие на вытянутые капельки. Даже по нескольку в каждом ухе. У этого было по две. Только вот причёска – всклокоченные волосы и несколько тоненьких косичек, свисающих из этой копны на лицо – никак не сочеталась с образом лекаря. Как правило, они бреются на лысо, а этот странный тип в полисе вынужден был бы тратить довольно много средств на уход за своей шевелюрой.
- Зэ..здрасте, - проговорил Гэйб, поправляя на плече базуку.
- Здравствуй… - «лекарь» подошёл ближе, осторожно протянув Гэйбу мягкую аккуратную ладошку, пожав ему руку и глядя на него. Гэйб почувствовал, что ему немного подурнело. У «лекаря» глаза были почти чёрными. Мутант стоял рядом, улыбаясь с довольным видом. До беглого раба мгновенно всё дошло. И почему тот упомянул цвет его глаз, и зачем приволок сюда.
Он с рёвом налетел на Штэфа.
- Ах ты тварь, притащил аптечкой побыть у твоего хозяина?!!
Мутант взвился, зашипев и оскалившись. Когти веером прошлись по груди и плечу Гэйба, оставляя довольно глубокие раны. «Лекарь» сокрушённо заверещал:
- Штэф, нет! Не трогай его!
Мутант практически без труда скрутил здоровенного раба, тот извивался, хрипел и брызгал слюной сквозь стиснутые зубы, посылая на головы их обоих самые страшные проклятия и ругаясь самыми грязными словами. Он-то думал, его спасли. А его просто подобрали, чтоб отдать другому хозяину.
Гэйб стих, лёжа с заломанными руками и едва не плача от боли и обиды.
«Лекарь» присел рядом, осторожно погладив его по плечу:
- Ну что ты так? Успокойся, мы ничего плохого тебе не сделаем…
Гэйб сдавленно провыл какие-то ругательства. Штэф осклабился, показывая острые зубы. Зрачки его превратились в тоненькие нитки.
- Штэф, отпусти его… - мягко произнёс «лекарь».
- Если дёрнешься, - прошипел мутант в ухо Гэйбу, - я тебе откушу что-нибудь, понял?...
Гэйб не шевелился. Мутант осторожно сполз с него, готовый в любую секунду броситься в атаку.
Молодой раб сел на полу, потирая ноющее, почти вывихнутое плечо и с ненавистью глядя на странную парочку. Мутант встал рядом с «лекарем» и потёрся щекой об его шею. Приластился. Гэйб брезгливо поморщился. Ручной мутант? Какая мерзость…
«Лекарь» тем временем протянул руку, как будто желая помочь Гэйбу подняться, но тот сердито оттолкнул его и встал самостоятельно.
- Может быть, ты есть хочешь? – заботливо спросил «лекарь». Гэйб почувствовал, что и вправду не мешало бы перекусить, но резко мотнул головой.
- Всё, что я хочу, это выйти отсюда! Я лучше песчаных личинок нахватаюсь, чем снова буду иммунным придатком…
«Лекарь» стыдливо потупил свои тёмные глаза. Довольно красивые, кстати. И почему-то подведённые.
- Не надо таких резких слов, - проговорил он, - ты же понимаешь, что такова жизнь. Мир так устроен. Мы необходимы друг другу. Тёмноглазые и светлоглазые…
- Вот как? – перебил его Гэйб, скрестив на груди руки, - если бы темноглазые все взяли, да вымерли, светлоглазые бы не пропали! А вот вы без нас точно загнётесь!
Мутант глухо проворчал, раздувая ноздри и щуря глаза, зрачки которых слегка пульсировали, стремясь сузиться. «Лекарь» прикоснулся к плечу Гэйба, и тот судорожно вздохнул, отшатнувшись.
- Да, ты в чём-то прав… Но ведь всё можно исправить. Мир может стать другим…
- Ха! Это как же, интересно? – скептически усмехнулся Гэйб, - пандемия непобедима. Никакие лекарства не действуют!
- Это потому что ПОКА не изобретено ТО САМОЕ лекарство… - загадочно проговорил «лекарь».
Гэйб внимательно посмотрел на него. И ему показалось, что этот толстячок знает, о чём говорит…
- Ну, может быть, ты хотя бы переждёшь бурю? – спросил тот, тем временем, шагнув чуть ближе и всё ещё не убирая руку с его плеча.
Молодой раб вздохнул, глядя в пол. Да, лезть наружу из этого тёплого, вполне уютного и, хотелось бы верить, что безопасного жилища, вовсе не хотелось. Ну что ж, несколько граммов лимфы можно и пожертвовать, в качестве платы за гостеприимство. Не убудет. Он же не собирается становиться рабом какого-то отшельника, приручившего мутанта…
Отшельника, кстати, звали Кэром, как выяснилось позже. Он действительно оказался лекарем, и довольно быстро и ловко обработал раны Гэйба, нанесённые мутантом. Чтобы отвлечь раба от боли, он дал ему поесть. То ли какие-то грибы, то ли что-то иное из местной флоры. Или даже фауны… Гэйб действительно проголодался, да и нанервничался за последние сутки.
- Не обижайся на Штэфа, - с виноватой улыбкой проговорил Кэр, когда осторожно скреплял края ран специальным био-клеем, - но всё-таки впредь постарайся с ним не драться. А то он может укусить…
- Ничего, я и сам кусаться умею! – усмехнулся Гэйб, мельком глянув на мутанта.
Тот дремал (или притворялся) в углу, у очага, свернувшись клубком в ворохе каких-то шкур и тряпок. Похожий на домашнее животное.
- Ты-то, конечно, можешь, - продолжал Кэр, прикасаясь мягкими чуткими пальцами к свежим рубцам, - но от его укуса может начаться гангрена, как от укуса варана. Не забывай, он не человек.
- И где вы только его нашли?...
- В прерии, конечно, - Кэр мельком глянул на мутанта и улыбнулся. Пожалуй, слишком ласковая улыбка для «домашнего животного», - Можно сказать, я его от смерти спас. Выходил. Правда, сначала он не понял, что я не хочу ему зла…
С этими словами он задумчиво потёр предплечье, и Гэйб заметил на бледной тонкой коже уродливый шрам, выглядывающий из-под длинного рукава. Вот откуда Кэр знает об особенностях укуса этой твари… Интересно только, как он, темноглазый, смог вылечить гангрену? Обычно темноглазые умирают даже от менее серьёзного заражения.
- Зачем это вам понадобилось спасать мутанта? – недоумевал Гэйб, - вы же, как погляжу, какое-то отношение к полису имеете, а в полисе таких, как он, уничтожают…
- Хо, в полисе уничтожают людей с малейшими отклонениями от нормы. А Штэф – мутант во втором поколении… - проговорил Кэр, снова посмотрел на Гэйба. Долго и внимательно, - ещё пара поколений, и его потомки превратятся в таких тварей, которые на тебя напали и собирались сделать резервуаром для своих яиц. Мне Штэф рассказал. А спас я его потому…Кхм…
Кэр вздохнул, убирая с лица пару косичек, которые немедленно вернулись на место.
- Можешь считать, что я эгоистичная тварь. Но мне нужны были иммунные клетки. Мой раб сбежал от меня. В полис возвращаться я не мог – я объявлен вне закона за мои исследования. Да и…кхм… За кое-что другое… Пришлось довольствоваться мутантом. А потом мы с ним подружились. Я уверен, и вы могли бы подружиться, ты не смотри, что он так враждебно к тебе относится. Штэф немного недоверчив к чужакам. Что ж, он – дитя прерии, он вырос под свободным небом, а это означает тотальное недоверие ко всему живому и неживому…
- А…Эмм… А что за исследования, если не секрет? – Гэйб поджал под себя ногу. Они сидели с Кэром на низкой постели, застеленной шкурами. Было тепло, мерцал настоящего огонь, а не люминесцентное электричество, и всё это располагало к откровенности. Также как и хоть какая-то пища, первая за день. Кэр не стал секретничать. Но начал издалека.
- Те твари, которые атаковали тебя, они ведь, в сущности, люди. По крайней мере, их прабабки и прадеды точно были людьми. Природа, знаешь ли, мудра. Может быть, создавая мутации, она борется с пандемией, и ей виднее, во что превращать тот или иной вид... Но лично мне бы не хотелось иметь вот таких внуков. Поэтому мы, люди, пытаемся бороться с пандемией по-своему... Но способ, который узаконило правительство, лично мне кажется кощунственным. А правительству, судя по всему, показались крамольными мои исследования. Ведь на самом деле можно создать лекарство и покончить, наконец, с этой дикостью – рабством, фермами и прочим.
Гэйб горячо закивал. И немного сконфузился. Ведь, если подумать, он не хотел бороться. Он предпочёл сбежать в поисках какого-то мистического, не заражённого Города. А впрочем, может быть, этот Город – не такой уж и мистический? Если в голову Кэру пришла идея о лекарстве, и если он оказался достаточно талантливым лекарем, чтоб вылечить самого себя от гангрены, то есть вероятность, что кто-то до него или одновременно с ним смог сделать то же самое. Вполне вероятно так же, что лекарство уже создано, и что люди, победившие пандемию, живут себе спокойно в том самом Городе…
- А ты сбежал из полиса, да? – спросил Кэр, осторожно погладив Гэйба по плечу. Прикосновение было тёплым и приятным.
- Да, - кивнул тот, немного отодвинувшись, так как почувствовал неловкость, - впрочем, как и вы.
- Хм. Давай на «ты», - предложил Кэр, улыбнувшись, - мы с тобой во многом похожи.
- В чём же? Ты темноглазый, я светлоглазый…
- Но мы оба хотим свободы. Я – от болезни. Ты – от закона.
Кэр сидел совсем близко, поглаживая Гэйба по свежим рубцам. Тонкая кожа, едва затянувшая раны, была необычайно чувствительна. От осторожных прикосновений Кэра по телу бегали мурашки. И вдоль позвоночника прокатывались тёплые волны. Гэйб сглотнул.
- Ты что, «чёрно-белый»? – хрипловато проговорил раб. Кэр усмехнулся, прикрыв глаза ресницами. И вместо ответа поцеловал Гэйба в губы.
Тот отшатнулся.
- Вот чёрт!
- В чём дело? – спокойно и доброжелательно спросил Кэр, - разве это так неприятно?
- Слушай, если тебе нужна лимфа, на, бери, - быстро заговорил Гэйб, закатав рукав куртки и показав истыканную вену. Кэр осторожно опустил рукав обратно и погладил Гэйба по щеке.
- Спасибо. Но мне пока хватает Штэфа. Просто… Просто ты красивый. Разве это плохо – когда…
- Да что вы все не можете просто брать лимфу, - прошипел Гэйб, обхватив себя руками за плечи и насупившись, - обязательно надо…
Он вспомнил. Хозяин Эйм любил лежать с ним в обнимку, когда перекачивал при помощи специальной капельницы-фильтра иммунные клетки Гэйба себе. Хозяин Эйм был маленьким, изящным, деликатным и сдержанным. Гэйб лежал рядом с ним, поглаживая его по плечу и шее. И боролся с желанием тронуть его красиво очерченные маленькие губы своими. Как только иглу вынимали из вены, наваждении проходило. Вероятно, это единение организмов и трогательная уязвимость и хрупкость одного из самых могущественных людей в полисе заставляли Гэйба чувствовать себя покровителем. Кэр был немного похож на Хозяина Эйма – такие же мягкие черты лица, такая же красивая линия губ. Но жалеть его почему-то не хотелось. Он казался ничуть не слабее «покровителя». Даже сильнее. Хотя, Гэйб был уверен, одного его удара хватит, чтобы надолго лишить Кэра сознания. И ещё в одном Гэйб был уверен - стоит ударить, как «спящий» Штэф немедленно бросится в атаку. И вопьётся в горло своими острыми зубами.
Поэтому молодой раб прикрыл глаза и ответил на поцелуй. Пусть Кэр получит, что хочет. К тому же, он может оказаться полезен со всеми своими знаниями. Да и…Это действительно не так уж неприятно…Успокаивает. Убаюкивает…
Кроме того, Гэйб действительно шёл против закона. Светлоглазым запрещалось спать с темноглазыми, чтобы не исчезали рецессивные гены, способные противостоять болезни. Постепенно правило перенеслось даже на однополые связи, от которых, ясное дело, не могло быть потомства. Это стало традицией, правилом, законом. Некоторые Хозяева нарушали это правило. Точнее, находили лазейку – они делали своих любимых светлоглазых «чёрно-белыми». Но в элитную касту не могли попасть те, у кого уже был опыт с представителем противоположного пола. У Гэйба был. И Хозяин Эйм не мог преступить закон, переспав с ним. С не-«чёрно-белым». Не мог и Гэйб. А теперь, с Кэром – в подземном отшельничьем логове посреди смертоносной прерии – можно. Можно всё то, чего нельзя было с маленьким, трогательным и обманчиво-беззащитным Эймом. Что ж, Кэр на Эйма похож. Надо только прикрыть глаза и представить…
Ладони Кэра чуть надавили на грудь, и Гэйб лёг на спину. Кэр склонился над ним и стал целовать его шею, скулы, губы. Гэйб растерялся, он не знал, что нужно делать, потому просто лежал пластом и позволял Кэр целовать его. Но потом приоткрыл глаза, упершись ладонями в плечи лекаря-отшельника, и прошептал:
- Подожди… Я же грязный…
Он имел в виду долгое пребывание на открытом воздухе. Жители стерильного полиса редко выходили за его пределы. И даже в этом случае процедура дезинфекции стала такой же привычной, как пробуждение по утрам, и такой же обязательной, как всё, что было связано с личной гигиеной. Каждый раз, приходя к Хозяину Эйму, Гэйб был обязан пройти дезинфекцию. Иногда Хозяин Эйм сам, лично, протирал его тело раствором. И позволял Гэйбу протирать его. Может быть, это всё было перестраховкой панически боящихся заразы людей. Но это было бесспорно приятно. И превратилось в маленькую прелюдию. Поведение Кэра немного смущало – неужели он, темноглазый, так беспечен? Гэйба притащили из прерии, он весь в пыли и грязи, в неизвестных микробах… Хотя, если уж темноглазый не брезгует брать иммунные клетки от мутанта и перенёс гангрену, то что ему какая-то пыль?
- Грязный? – усмехнулся Кэр, - тебя приучили чиститься каждые пять минут в этом полисе? Ну что ж…
Он встал, исчезнув за ширмой. Гэйб приподнялся на локтях и сел, поглядывая на спящего в углу мутанта. Неприятно будет при нём…А вдруг он не спит?...
Гэйб волновался и нервничал. У него был очень маленький опыт с представителями своего пола. Только один раз. Мальчик-раб сам попросил его. Он хотел в будущем стать «чёрно-белым», как Эрнст, и точно так же, как он, быть потом с Хозяином Эймом. Гэйб не отказал, хотя плохо относился к подобной идее. И плохо относился к Эрнсту. Точнее, просто недолюбливал в ответ на негативное отношение с его стороны. Эрнст был намного старше, порода его была чище, но так получилось, что оттенок глаз оказался не таким редким. Красивым, но не светло-голубым. Эрнста подарили семье Хозяина Эйма в раннем детстве. Хозяин Эйм, в отличие от большинства темноглазых, рано ощутил на себе тяжкое бремя болезни, и ему понадобился донор почти с самого рождения. Они выросли вместе с Эрнстом, стали то ли братьями, то ли чем-то гораздо большим, чем братья. Это было Единение на уровне клеток. Они стали также первыми мужчинами друг для друга, и об этом скандале до сих пор шушукаются и в высшем обществе, и в бараках рабов. Эрнст, «чёрно-белый» со светлыми глазами, стал идеалом и кумиром для огромного количества юных рабов. Они хотели его судьбы. И Гэйб этого не понимал. Он хорошо знал Эрнста, и все трудности, которые тот испытывал из-за своего положения в обществе. Раб, но принадлежащий к элите. Не раб и не элита. Никто.
Кэр, тем временем, вернулся с бутыльком раствора и двумя губками. Уже без меховой безрукавки, только в длинном чёрном одеянии. Гэйб заставил себя успокоиться. Что тут такого ужасного? Наоборот, даже интересно и необычно. Переспать с мужиком. Да ещё с темноглазым. Будет что вспомнить в старости…
Кэр открыл бутылёк и улыбнулся Гэйбу. Тот поспешно скинул с себя куртку и пропахшую потом майку. Кэр придвинулся к нему ближе и прикоснулся мокрой губкой к его груди. Гэйб взял вторую губку. Осторожно принялся расстёгивать пуговицы одеяния лекаря. Прикоснулся к его губам приоткрытым ртом.
Они скользили руками по груди и спине друг друга. Мокрая от раствора кожа чутко реагировала на температуру в помещении – казалось, по ней бегают мурашки. Гэйб постепенно успокоился, забыв все свои страхи и неуверенность. Теперь он понимал только, что хочет этого странного человека. И какая разница, что он мужчина, да ещё и темноглазый? Это всё имеет значение только в полисе. А здесь имеет значение только желание. В конце концов, завтра можно угодить в бурю или попасться «родственничкам» Штэфа. Этот мир каждую минуту доказывал правдивость древнего изречения «Жизнь коротка».
Они лежали вдвоём, уже голые и позабывшие обо всём. Кэр – рядом с Гэйбом, чуть на боку, чтобы было удобно ласкать рукой его член. Гэйб повернул голову набок, целуя Кэр всем ртом, играя с ним языком и иногда покусывая его губы. Было тепло и хорошо, и в очаге уютно потрескивали горящие ветки. Кэр немного отодвинулся, посмотрев на Гэйба сверху, и спросил с лукавым выражением лица:
- Как ты хочешь?...
Гэйб растерялся и честно ответил:
- Не знаю… Я не умею…То есть, почти…
- Понятно, - Кэр ласково улыбнулся, погладив его по щеке, - тогда просто доверься мне.
Он пошевелился, сползая чуть ниже. Гэйб напрягся, не зная, чего ожидать. Внезапно в голову вломился целый рой тревожных мыслей. Что-то быстро он согласился переспать с этим странным отшельником. Не было ли это ошибкой? Нельзя же так поддаваться соблазнам… Но Кэр, мягкий и осторожный, успокоил его поглаживанием по груди. Тронул пальцами маленькое колечко пирсинга в левом соске Гэйба. А потом, склонив голову, скользнул губами по его члену. Тот судорожно вздохнул. Он слышал о такой ласке, но пока что ему так не делали. Один раз одна неопытная глупенькая рабыня попыталась, но только зря обслюнявила, постоянно задевая чувствительные места, от чего становилось больно. Кэр задевал эти места по-другому. Он знал, как нужно. Он умел. И прекрасно умел. Гэйб закатил глаза, чуть приоткрыв рот. Как хорошо… Только не понятно, зачем…Ну и к чёрту. Ни о чём не хочется думать. Это есть. И пусть оно пока будет. Всё остальное – подозрительность, недоверие, напряжённость – потом…
Гэйб осторожно положил руки на плечи Кэру. Пушистые волосы щекотали живот. От прикосновений тоненьких косичек по телу бегали мурашки. Пресс сжимался сам собой, под закрытыми веками распускались фантастические цветы, состоящие из тусклых всполохов разноцветного света. Гэйб приоткрыл глаза, желая посмотреть на Кэра. Но увидел Штэфа, который всё ещё лежал в своём «гнезде» и, как и оказалось на самом деле, не спал. Немигающие глаза мутанта смотрели холодно и обманчиво-спокойно. Заметив, что Гэйб его «раскусил», Штэф демонстративно усмехнулся и повернулся лицом к стене. Гэйб привстал, отстраняя Кэр руками. Тот поднял лицо.
- Что такое? Тебе разве не понравилось?
- Мутант твой… - проговорил Гэйб, неопределённо кивнув в сторону Штэфа, - он же…Ну… Не могу я так…
- Он тебя смущает? – спросил Кэр.
Штэф, как будто предвосхищая просьбу куда-нибудь уйти, поднялся, потянув тонкое гибкое тело.
- Да, чёрт побери, меня всё это смущает! – возмутился Гэйб, притянув к себе кусок какой-то шкуры и прикрывшись, - извращенцы…
- Но что такого? – искренне недоумевал Кэр, - пусть бы себе смотрел. Если хочешь, я могу попросить его пока пойти в лабораторию, например.
Штэф двинулся было с места, но Гэйб быстро сказал:
- Нет, не надо.
Хотя он очень хотел, чтобы мутант оставил его с Кэром наедине, и чтобы всё продолжилось. Но всё же сказал. И Штэф с удивлением посмотрел на него.
- Слушай, он тебе кто? Раб, домашнее животное, пустое место?
Кэр посмотрел на него с нескрываемым изумлением. И растерянностью. Растерялся даже Штэф.
- При чём тут… - начал было Кэр, но Гэйб перебил его:
- Ты же сам говорил, что мутанты – это те же люди. И тебе совсем не стыдно? При нём?...Со мной… Как будто в присутствии бессловесной и ничего не понимающей твари! Значит, ты не веришь собственным словам? Он для тебя – просто мутант? Отбраковка природы, которую в полисе уничтожили бы на месте?
- Слушай, ты… - зашипел Штэф, юркнув к постели, Гэйб быстро взглянул на него и крикнул:
- Нет, послушай ты меня! Ты притащил ему «подарочек» и готов терпеть, что он трахается при тебе с этим «подарочком», только из благодарности за спасение твоей жизни? Никогда не поверю!
- Какое твоё дело? – снова прошипел мутант.
- А такое! – Гэйб притянул к себе свои штаны и стал одеваться, - не хочу я находиться с вами в одном помещении! То есть, с ним!
Он кивнул на Кэра.
- Человек полиса всегда останется человеком полиса! Все, кто не темноглазые и не люди – это для него либо игрушки, либо иммунные придатки! А все его слова про светлое будущее без рабства – это просто слова! Он сам этого не хочет! Он даже не знает, как он будет жить без кого-то, кто смотрит на него преданными или подобострастными глазами!
Гэйб вскочил, подхватывая с полу свою сумку и оружие.
- Всё, пока! Выпустите меня отсюда! – Гэйб направился было к двери, но Штэф прыгнул к нему и отшвырнул обратно на постель, прижав руками его запястья.
- Никуда ты не пойдёшь!
Гэйб зарычал и попытался отпинываться, мутант оскалил зубы, собравшись драться, но Кэр проговорил надтреснутым голосом:
- Штэф, отпусти его…
- Да, Штэф, давай, подчиняйся приказу! – осклабился Гэйб, сверкая глазами, - а потом приволоки ему ещё какой-нибудь подарочек, пресмыкайся и терпи, что он вытирает о тебя ноги! Позволяй ему относиться к тебе, как к животному!
- Заткнись! – прошипел мутант, подняв руку со скрученными пальцами, выпуская когти на всю длину.
- Перестаньте! – крикнул Кэр.
Штэф, тяжело дыша, опустил руку. Потом вскочил и скрылся за ширмой, задев и едва не уронив её.
Гэйб поднялся, потирая запястья. Кэр сидел к нему спиной. Несколько секунд висела напряжённая тишина. Потом Кэр проговорил тихим голосом:
- Я не отдавал приказа разыскать мне человека-донора. Хотя геном мутанта может быть для меня опасен. Он сам, по своей воле привёл тебя ко мне. Я не знаю, почему. Что им движет.
- Вы спали вместе? – буркнул Гэйб, казалось, без всякой связи.
Кэр улыбнулся смущённо и задумчиво.
- Да. Иногда мы спим друг с другом. Секс с мутантом, это, знаешь ли, что-то!
- Но иногда устаёшь от экзотики, да? – Гэйб немного оглянулся на Кэр, - поэтому ты так сразу на меня и повесился? Мол, завтра я уже могу уйти, так надо воспользоваться моментом!
Кэр пожал плечом, промолчав.
- И ты думаешь, что у мутанта нет сердца? – снова спросил Гэйб.
Кэр молчал, склонив голову.
- Он готов притаскивать тебе доноров, терпеть твоё отношение, бросаться на любого, кто так или иначе тебе угрожает, исполнять любой твой приказ. И после этого ты не понимаешь, что им движет?
Кэр не отвечал. Гэйб повернулся, посмотрев на него. Потом поднялся и проговорил:
- Эгоист не может быть заинтересован во благе всего мира. Не создашь ты никакое лекарство…
И двинулся к выходу, поправив на плече сумку и подхватывая с пола базуку.
Кэр развернулся к нему и крикнул:
- Подожди, не уходи! Там же буря…
- Ничего, - пожал Гэйб плечом, - я пока в пещере отсижусь, а утром двинусь дальше. Может быть, я и не лекарь, а всего-лишь раб и иммунный придаток, но зато смогу больше пользы принести, чем ты. И Город найду.
- Какой ещё Город? – Кэр всхлипнул, и стало понятно, что он весь прошедший разговор сдерживал слёзы.
- Город, в котором нет заражённых. В котором никто не болеет, и в котором нет смысла в рабстве, - ответил Гэйб, взглянув на него, - я дойду до этого Города, может быть, с него и начнётся избавление от пандемии!
Кэр поднялся и прошептал:
- Возьми меня с собой…
- Зачем? – усмехнулся Гэйб, - тебе разве тут плохо? Безопасно, тихо, правительство не трогает, верная зверушка всегда под боком…
- Возьми меня с собой, Гэйб… - Кэр приблизился к нему и прижался к его груди, - я не такой, каким кажусь тебе… Это всё прерия…Я просто отчаялся. Я покрылся пылью… Но если есть такие, как ты… Кто верит. Если только есть немного надежды…
Он замолчал, опустив голову. Гэйб осторожно прикоснулся к его дрожащим плечам. Потом прижал Кэра к себе сильнее. Гэйб гладил его по спине, как будто утешал ребёнка. Всё будет хорошо. Если даже темноглазый может признать свою ошибку, то для этого мира, вероятно, не всё потеряно…
5 глава.
Эйм стоял перед огромным окном во всю стену, укутавшись в длинный плащ из тяжёлой тёмной ткани, и смотрел на плоские крыши и купола полиса.
Закатное солнце разливало над равниной ржавый свет. Небо так и хотелось протереть тряпочкой. Оно казалось пыльным, задыхающимся. Эйм вздохнул и оглянулся. На постели лежал Эрнст, потихоньку начинающий приходить в себя.
Старость уже проступает на его лице, как мираж проступает из раскаленного воздуха пустыни. Что ж, доноры стареют быстро. Особенно, доноры Хозяина Эйма. Но разве он виноват в том, что у него такая тяжёлая форма болезни? Ему нужно обновлять иммунитет практически каждый день. И это при том, что он даже не покидает своего стерильного жилища вот уже почти пять лет. Он похож на красивую куклу под стеклянным колпаком. Руками трогать запрещено.
Можно только двоим. Эрнсту, который безропотно терпит неприятные экзекуции. И Гэйбу. Вздорному мальчишке, который совсем ничего не понимает в жизни. Какая злая шутка судьбы. Почему получилось так, что только биологический материал Гэйба может наиболее эффективно противостоять болезни Эйма? Почему не материал Эрнста?
Эйм вернулся к постели и плавно лёг рядом со своим рабом. Тот лежал на спине, вытянув своё длинное сухопарое тело. Светлые, соломенного цвета, волосы прилипли к вспотевшему лбу. Эйм медленно и осторожно убирал пальцами мокрые прядки. Эрнст повернул к нему лицо и слабо улыбнулся. Эйм мягко тронул его сухие прохладные губы своими. Словно извинялся. Он знал, что Эрнст с радостью отдал бы ему всю свою кровь, и эта радость была бы искренней. Но всё равно Эйм испытывал чувство вины. Он хотел бы что-то изменить. Но не мог.
Если только удастся вернуть Гэйба. Кажется, такого строптивого раба нужно держать на цепи и в непосредственной близости от себя. Ничего, и цепь будет, и жёсткий контроль. Только бы вернуть его. Тогда можно будет не так часто встречаться с Эрнстом, не мучить его так сильно. Протянуть ещё лет пять. Когда болезнь, наконец, найдёт обходные пути, и перестанет действовать даже терапия Гэйбовыми иммунными клетками. И тогда уж – всё. Покой. Наконец-то покой. Без всех этих капельниц-фильтров, без огромного количества правил и ритуалов, без измученного Эрнста…
Желая хоть как-то облегчить положение Эрнста, Эйм ласкал его во время процедуры перекачивания иммунных клеток, отвлекал от боли и дурноты своими поцелуями, поглаживаниями. Своими чуткими пальцами и теплом. Эрнст пытался отвечать, но постепенно терял силы и мог лишь лежать на спине, прикрыв глаза.
Завтра ему станет легче. До вечера, когда снова потребуются его клетки. И всё с начала. Пока не найдут Гэйба. А если не найдут… То ничего не поможет – даже Эрнст.
Эйм осторожно вынул иглу капельницы из вены своего раба, аккуратно свернул прозрачные трубки, отложил в сторону, на низенький столик, к многочисленным бутылькам и коробочкам. Потом прижался к Эрнсту, закинув на его тело полу своего плаща, стараясь согреть.
Эйму всегда было холодно. В последние дни он даже изменил своей давней привычке лежать с рабами полностью раздетым. Это было приятно, но от холода пропадало всё блаженство. Было холодно даже в плаще и в помещении, прогретом почти до тропической температуры. Но всё равно хотелось отдать Эрнсту хоть немного своего тепла. Не больше, чем даёт зимнее солнце.
- Эйм, ты как? – хриплым шёпотом спросил Эрнст, поглядев на своего Хозяина. Тот прикоснулся пальцами к его губам.
- Тише, не говори ничего. Ты лучше поспи…
Некоторое время Эйм лежал рядом, глядя в глаза Эрнсту. Потом веки того опустились.
Эйм уже научился жить со своей болезнью и смирился с ней. Желание выздороветь изредка мерцало где-то очень глубоко в сознании. Да и то только в такие минуты – когда он смотрел в измождённое лицо Эрнста. В его зелёные глаза. Но потом всё сглаживалось и становилось серым, подобно тому, как острая боль становится тупой и давящей. Ничего нельзя сделать. Только терпеть. Мучить Эрнста и ждать, когда группа ловцов вернёт Гэйба в полис.
Не осталось даже злости на глупого мальчишку. В конце концов, он тоже человек. А люди всегда что-то хотят. Кто-то – быть здоровым. А кто-то - свободным.
А где она, свобода? Разве есть она в этом мире?
Вздохнув, Эйм осторожно поднялся с постели, укутав Эрнста одеялом, и подошёл к монитору видеофона. Судя по последнему сеансу связи, экипажу Skorbut’a пришлось покинуть танк. Раб оказался хитрее, чем предполагалось. И кроме того, ему помогло существо, по всем параметрам относящееся к мутантам. Куда катится этот мир?! Казалось, что дальше ему катиться уже некуда.
На экране бесшумно колыхалась чёрно-белая рябь. Эйм сидел, обняв себя руками, и не вызывал Skorbut на связь. Что нового они ему скажут? Что они «ведут преследование», и что находятся в таком-то квадрате? Толку от квадратов? Времени остаётся так мало. Как же хочется жить…
И обманывать себя надеждой. Так легче. Когда есть хоть какая-то надежда.
Эйм сглотнул. Холод в теле становился каким-то мокрым и вязким. Щёки пощипывало. Казалось, под кожей мерцает электричество. Болезнь издевалась, с каждым днём показывая, что никакой Эрнст не может победить её. В сущности, никто не может победить, можно лишь сдерживать и не давать разгуляться. Она приспосабливается к тем или иным иммунным клеткам, и темноглазые вынуждены как можно чаще менять доноров. Не очень состоятельные умирают обычно годам к 45, не имея возможности купить нового раба. Но в случае Эйма ни деньги, ни положение в обществе не играли никакой роли. Нужен был только Гэйб. И больше никто.
Эйм решил отвлечься от невесёлых мыслей и от дурноты. Обычно ему помогала работа – он открывал свой ноутбук и просчитывал экономические операции. Развитие ферм, институтов генной инженерии, филиалов фирмы. Думать надо очень напряжённо, ни на что не отвлекаться. И болезнь на некоторое время отползала, как побитая собака. Чтобы потом наброситься с удвоенной яростью.
Эйм встал. Его качнуло. В голове как будто всколыхнулась волна тёплой воды, а горло защекотало от острой короткой жажды. Моргнув несколько раз и держась побледневшими пальцами за спинку кресла, Эйм распрямился и заставил себя сделать шаг. И рухнул на пол без сознания.
Гэлу нервно расхаживал туда-сюда перед байками. Нолл и Нэйк пытались оживить чёртовы машины, не приспособленные к такой долгой гонке по пыльной прерии. На синтезирование нового горючего может уйти несколько часов. А проклятому рабу несказанно повезло – в скалах обитал какой-то бывший житель полиса, имевший в своём распоряжении настоящий флайер. Хоть и старой модели. Но, тем не менее, он развивал скорость гораздо бОльшую, чем байки и, тем более, танк. Плоская и обтекаемая машина приподнялась над плато, заставляя троих ловцов приоткрыть рты в изумлении, и сразу же рванулась на запад. Зелёная точка на радаре быстро удалялась. Значит, Гэйб находится на борту флайера. Оставалось загадкой, кто же это такой добрый решил помочь беглому рабу, а не выслужиться перед правительством, доставив того обратно в полис? Ловцы жалели, что уже успели покинуть танк. Так они могли хотя бы подбить флайер из пушки. Но им пришлось гнаться за машиной по прерии, пока не кончилось горючее. Флайер преспокойно продолжил свой полёт в нескольких метрах над землёй. А ловцы с ненавистью провожали его взглядами.
Нужно поскорее синтезировать хоть немного горючего, пока зелёная точка не покинула радиус. И перестрелять к чёртовой матери всех сообщников этого раба.
- Ребята, ну скоро вы? – не выдержав ожидания, Гэлу вернулся к технику и оператору, нервно постукивая пальцами по рукояти пистолета.
Нэйк тихо огрызнулся, Нолл неопределённо пожал плечами, уверив, что совсем немного осталось подкачать горючего.
Тихо заверещал сигнал вызова. О чёрт. Опять краснеть перед Хозяином Эймом и мямлить про то, что они «продолжают преследование». Гэлу приподнял руку и нажал кнопку на браслете голографического видеофона. И несколько опешил от неожиданности. Это был не Хозяин Эйм, а его любимый раб, Эрнст.
- И сколько ещё ждать, пока вы поймаете одного-единственного раба? – проговорил он, плохо сдерживая раздражение.
Гэлу сжал челюсти. Какой-то светлоглазый будет требовать у него отчёта?! Простая игрушка, иммунный придаток, хоть и относящийся по какой-то невероятной причине к касте «чёрно-белых»… Хорошо, что шлем скрывает лицо, и не видно, как презрительно скривились губы ловца.
- Мы продолжаем преследование, - ответил Гэлу заученную фразу.
- Постарайтесь продолжать быстрее! – рявкнул Эрнст.
- А где Хозяин Эйм, почему он с нами не связался? – спросил Гэлу.
Но раб быстро отключился, как будто не расслышав этого вопроса. Гэлу недоумённо выключил видеофон, и полупрозрачный голографический экран исчез.
Вернувшись к двоим коллегам, белый ловец произнёс:
- Ребята, кажется, нам действительно стоит поторопиться. Там происходит что-то странное.
- Всё готово. Должно хватить ещё на пару прыжков, - ответил Нолл, прыгая в седло своего вороненого байка. Нэйк молча завёл свою машину, и вскоре три ловца неслись по прерии, и за ними, как за кометами, тянулся шлейф пыли.
В чувства Гэйба привели бесцеремонные хлопки по щекам. Беглый раб не сразу вспомнил, что случилось и где он находится. На фоне сумрачного неба он увидел склонённое над ним лицо. Странное и даже страшное. Костистое, как у заражённого, всё состоящее из резких и острых линий. Глаза, впрочем, казались вполне человеческими. Гэйб быстро сел и отполз, судорожно шаря по земле вокруг и пытаясь нащупать базуку. Ножи!
Гэйб быстро выхватил один из ножен, но не успел броситься вперёд – по руке ударили с такой скоростью и силой, что запястье даже онемело.
- Не дёргайся, ты! – прошипел незнакомец, оголяя острые, совсем не человеческие зубы. Гэйб заметил, что и волосы у этого человека, казавшиеся до того просто необычной причёской, вовсе не являются волосами. Половина головы – лысая, а на затылке – копна узких чёрных щупалец. Похоже на дреды. Если не приглядываться…
- Кто ты? Что тебе нужно? – быстро проговорил Гэйб, чувствуя себя беспомощнее младенца без базуки и ножа.
Странное существо сидело перед ним на корточках, сложив крупные цепкие ладони на коленях, и смотрело на него внимательно и пристально. Очень неприятно. Потом оно подалось вперёд, схватило Гэйба жёсткими пальцами за подбородок, и принялось совсем не бережно поворачивать его голову как заблагорассудится, как будто осматривало. Потом попыталось пальцами разжать губы. Потом и вовсе полезло к нему между ног.
- ЭЙ! – возмутился Гэйб, отпихивая его.
- Всё в порядке, они тебе не успели яйца впрыснуть… - проговорило, ничуть не смутившись, существо.
- Чего? – слабо проговорил Гэйб, почувствовав лёгкий холодок под ложечкой. Звучало просто отвратительно…
Странный незнакомец, тем временем, как будто не обращая внимания на вопросы Гэйба, поднялся и потянул его за собой. Тот неуклюже пытался придержать съезжающие штаны.
- Пошли. Быстро. – проговорило существо, потащив Гэйба за собой куда-то.
- Эй, да стой ты! – пытался упираться беглый раб, - ты кто такой? Куда ты меня тащишь? А ну стой, я сказал!
Он вырвался и упрямо упёрся ногами в землю, намереваясь не двигаться с места, пока не получит исчерпывающих ответов на свои вопросы.
Существо повернулось и с лёгким презрением в голосе проговорило:
- Некогда болтать. Гиены вернуться могут. Сейчас ты пойдёшь со мной, а потом ты всё узнаешь.
Гэйб отскочил назад, подхватывая с земли базуку.
- Никуда я с тобой не пойду! – крикнул он, вскидывая оружие.
- Предпочитаешь остаться на ночь тут, в горах? – незнакомец повернулся к нему, поставив руки на бёдра. Похож на человека. Очень похож. Никаких тебе хвостов или наростов на коже. Обычное человеческое тело. Только, может быть, худое и тощее, как у болезненного подростка. И маленькое. Хорошо, если по плечо Гэйбу будет. Может быть, это существо не так опасно, как может показаться?
Драться оно, кажется, также не намеревается… Но одним ударом вырубить такого здоровяка, как Гэйб?... Он даже не мог припомнить, когда на его веку даже вдвое более крупные противники могли это сделать…
- Так что, опять тебе дать по лбу и волоком тащить? – спокойно спросил незнакомец тем временем.
- Только попробуй… - прошипел Гэйб, вцепившись в базуку.
Существо фыркнуло. И в следующую секунду каким-то необъяснимым образом оказалось рядом с Гэйбом, сбоку. Кожу на горле чуть оцарапали острые и прозрачные, как у кошки, коготки.
Гэйб замер, приоткрыв рот и даже не успев охнуть от неожиданности. Существо прошипело в самое его ухо:
- Я могу не только вырубить. Но и чего посерьёзнее…
После паузы незнакомец убрал руку от горла беглого раба и произнес:
- У тебя голубые глаза. Тебя полезней оставить в живых…
Потом вцепился в запястье Гэйба и поволок за собой, как ребёнок тащит игрушку на верёвочке. Гэйб опешил. Он был почти вдвое крупнее, но не мог вырваться. И вдруг его прошибло ледяным потом от догадки.
- Ты мутант! – проговорил он наполовину испуганно, наполовину брезгливо. Существо остановилось, развернувшись к нему и показав жуткие зубы в презрительной ухмылке:
- Надо же! Заметил!
Гэйб сразу же ударил. Со всей силы, со всей отчаянностью. Мутант перехватил его руку – как будто поймал брошенный мячик. Прищурился. И его зрачки, казавшиеся до этого человеческими, сузились в поперечную нитку. В горле его пророкотало глухое рычание.
Гэйб затих, ожидая самого худшего.
- Моё терпение не безгранично… - многозначительно проговорил мутант. Гэйб сник, осторожно приподняв руку с базукой и поставив оружие на землю, как будто показывал – «я сдаюсь».
- То-то же… - проговорил мутант.
Потом развернулся и двинулся дальше по тропинке, поднимаясь на плоское плато. Гэйб подхватил базуку, перевесил её за спину и послушно последовал за ним, почти не понимая, почему он это делает. Однако, инстинкт самосохранения, которому Гэйб привык доверять, говорил скорее о том, что будет правильнее подчиниться мутанту, чем продолжать сопротивляться.
Наконец, они поднялись. Здесь, на открытом пространстве, уже ощущались порывы сухого ветра, возвещающие о приближении бури. Мутант казался совсем хрупким и тоненьким, даже жалким. Но вёл себя уверенно и спокойно. Гэйб поглядывал на него и терялся в догадках – интересно, где в прерии можно было достать довольно добротные кожаные штаны? Похоже, что они не из шкуры каких-нибудь местных животных и не сшиты сухожилиями. Выглядят как фабричные…
- Вон туда нам, – указал мутант куда-то в серую дымку.
Гэйб разглядел темнеющее нагромождение камней и валунов.
- А мы успеем до бури? – спросил он. Мутант пожал плечом:
- Запросто.
И сорвался с места бегом. Гэйб поспешил за ним, но не догнал. И отставал всё сильнее. Базука давила на плечо и даже полупустая сумка казалась неподъёмной. В конце концов, переступив через гордость, Гэйб остановился и крикнул:
- Эй! Постой ты!
Мутант вернулся. Абсолютно не запыхавшийся. Потом подошёл почти вплотную и расстегнул куртку беглого раба. Гэйб отступил.
- Ты чего?
- Рану ищу… Что-то ты быстро устал… - ответил мутант.
- Да я не ранен! Просто ты носишься, как…
Гэйб умолк. Ему было обидно. Какой-то уродец, которого в полисе немедленно уничтожили бы чистильщики, сейчас издевается, хвастаясь своими физическими преимуществами. Что ж. Это не полис. Это прерия. Здесь законы другие. Хотя, кажется, цвет глаз тоже имеет значение…
Мутант развернулся и снова побежал. Теперь лёгкой рысцой. Гэйбу приходилось время от времени поднажимать, чтоб снова не отстать. В конце концов мутант «смилостивился» и забрал у него базуку. Потом и рюкзак. Но Гэйб всё равно отставал. И злился на мутанта. На его не скрываемую презрительную и снисходительную улыбочку.
Пыль налетала лёгкими облачками, взвивая длинные чёрные волосы Гэйба и не шевеля тяжёлые псевдо-дреды мутанта. Громада скал, кажется, немного приблизилась. Но всё равно была ещё довольно далеко. И вдруг мутант резко развернулся. Теперь и Гэйб услышал мерное гудение. Оглянулся. В сгустившейся темноте маячили тусклые огни пяти фар.
Фары приближались.
Мутант зарычал и снова сорвался с места. Гэйб понял, что ничего хорошего фары не предвещают, и постарался собрать последние силы для того, чтоб не отстать. Ноги гудели, а в груди давило от сбившегося дыхания. Что за идиотская ситуация? Он, человек, сейчас больше доверяет мутанту, а не собратьям по расе. И это разумно. Всё, что исходит от полиса, теперь может быть для него опасно. Ведь он – беглый раб.
Фары всё приближались. И теперь стало заметно, что это – танк.
- Чёрт… - прошептал Гэйб, замерев. Мутант подскочил и рванул его за руку. Они буквально скатились в ближайший овражек, схоронившись среди камней. Выход есть. Чуть дальше – узенький карниз, по которому можно пробраться, обогнув валуны. Танк уж точно не пройдёт. Но Гэйб догадывался, что он тоже не пройдёт. Мутант оглянулся:
- Ну, где ты там застрял?!
- Слушай, я не пройду. Я свалюсь, точно! – проговорил Гэйб, возненавидев и своё тело, неуклюжее по сравнению с телом мутанта, и самого мутанта, и танк, и полис.
Ветер усиливался. Ещё не хватало быть застигнутыми бурей. Мутант почти не волновался. Вероятно, ему буря не казалась такой страшной, как Гэйбу.
Лёгкий, низкий гул заставил их обоих оглянуться. По крутой тропке стремительно спускался обтекаемый, узкий байк. Управлял им ловец. Слева на его груди ярким издевательски-жизнерадостным пятнышком виднелся перечёркнутый лимон. И сам ловец, белоснежный, весь с головы до ног, в полностью закрывавшем лицо белом шлеме, казался чужеродным элементом на фоне серой пыльной степи. Ловец скинул с плеча узкое ружьё.
- Быстрее! – мутант подскочил к Гэйбу и рванул его за руку. В ту же секунду туда, где только что была грудь Гэйба, вонзилась небольшая шприц-ампула.
Гэйб послушно следовал за мутантом, протискиваясь между шершавыми валунами, и изредка оглядывался. Серебристый байк маячил среди камней. Отставал. Вероятно, он не везде мог пройти.
Уступ. Мутант легко впрыгнул на него. Гэйб замер.
- Ну?! – рявкнул мутант, повернувшись к нему. Тот отступил, помотав головой.
- Я не такой шустрый, как ты! – Гэйбу невыносимо было произносить это вслух. Но снова пришлось признать превосходство мутанта.
Новый выстрел тренькнул над самой головой. Ампула лопнула от удара о скальную стену. Гэйб затравленно оглянулся. Белый ловец пробирался между камней теперь уже пешком. Гэйб нагнулся, выхватывая из ножен в сапоге один из тесаков. Мутант схватил его за руку и втянул на уступ. Под ногами – обрыв. Казалось, сам мир оборвался в серовато-мутную бездну. Ветер налетал порывами, запорашивая лёгкие горькой пылью. Ловец приближался. Неужели полезет на уступ?...
Мутант быстро и ловко переставлял ноги, распластавшись по стене. Гэйб едва мог пошевелиться. Глубина ущелья завораживала и притягивала.
- Не смотри вниз! – крикнул мутант.
Ловец стоял у края уступа.
Потом он проговорил во встроенный микрофон шлема:
- Преследовать?
- Гэлу, ты с ума сошёл! – отозвался в наушнике голос Нолла, который видел всё через встроенную в шлем камеру, - это очень опасно, возвращайся. Обойдём перевал, поймаем их с другого конца.
- Чёрт, он так близко… - проговорил Гэлу, осторожно поставив ногу на уступ.
Гэйб поглядел на него, рванувшись ближе к мутанту, оступился, едва не сорвавшись. Мутант подхватил его под руку. Гэлу замер. Но, увидев, что всё в порядке, двинулся дальше. Гэйб осторожно согнул руку в локте, укрепив ноги получше, и метнул нож в преследователя. Конечно, при таком неудобном положении сложно было бы попасть. Но хватило и того, что ловец, отшатнувшись, оступился и сорвался с уступа.
- Гэлу! – крикнул Нолл.
Гэлу вцепился в уступ пальцами.
- Ребята… - проговорил он с напряжением.
Нолл уже успел покинуть танк и нёсся бегом к уступу.
Нэйк остался в танке, поворачивая его таким образом, чтобы сразу же можно было бы двинуться дальше, в обход.
И он изо всех сил желал, чтобы Нолл не успел. Чтоб этот проклятый Гэлу сорвался в пропасть. И чтоб никогда больше не видеть чуть виноватой и лукавой улыбочки на его приятном лице…
Нолл, не надев ни шлема, ни респиратора, бежал, перепрыгивая через валуны и обломки скал. И вот – словно пятно снега на грязной осенней земле – Гэлу.
- Держись! – крикнул Нолл и осторожно стал переставлять ноги, упорно не глядя вниз, в пропасть.
Так. Ещё шажок.
Руки Гэлу дрожат. Он порвал перчатки. Поранил пальцы. Ещё заражения не хватало! Чёрт с ними, с такими мелочами! Можно будет помазать дезинфицирующим раствором. Главное – чтоб не сорвался…Держись, Гэлу, держись…
Так. Аккуратно присесть, протянуть руку вниз. Сжать запястье изо всех сил. Держу. Держу, не отпущу никогда… Так…Потянуть вверх. Цепляйся. Ногу вот сюда…Так… Осторожно, осторожно…
Ветер трепал длинные чёрные волосы Нолла, забивая их в рот. Буря уже свистела за ближайшим хребтом. Двое – как чёрное и белое пятна – осторожно шли, шаг в шаг, прижавшись спинами к скальной стене, крепко держась за руки. Наконец, проклятый уступ кончился. И они побежали к танку.
Нэйк наблюдал в монитор за тем, что видел перед собой Гэлу, и думал – а не отъехать ли немного подальше, чтоб буря настигла этих извращенцев? Но не завёл танк.
Буря налетела на Skorbut почти в тот же самый момент, как двое ловцов захлопнули над своими головами крышку люка.
Нэйк повернулся к ним, облокотившись на спинку кресла.
- Ну, получил? – не смог удержаться от злорадства он, - думай в следующий раз, прежде чем соваться, куда не надо…
Гэлу посмотрел на него спокойно, немного виновато, как будто извинялся за то, что доставил товарищам неприятности.
- Но этот раб был так близко… - произнёс он, пока Нолл осторожно снимал его разорванные перчатки, - я подумал, что пора бы уже поймать его. До чёртиков надоела эта проклятая прерия…Ай!
Он дёрнулся, когда Нолл осторожно прикоснулся к его содранным костяшкам тампоном, смоченным в дезинфицирующем растворе.
- Ну тише, тише. Я осторожно, - проговорил он. Гэлу склонил к нему лицо и улыбнулся.
Нэйк отвернулся, скрипя зубами. Завёл танк. Машина рванулась с места немного нервно, как будто чувствовала настроение своего оператора.
Сейчас Нолл забинтует Гэлу руки, вколет двойную дозу иммунитета, хотя тот мог бы всё это проделать сам. Но им доставляет удовольствие лишний раз позаботиться друг о друге. А потом они будут вытирать друг друга – целиком, с ног до головы – дезинфицирующим раствором. Даже волосы нужно протирать специальной расчёской, смоченной в растворе. В этом мире длинные волосы, как у Нолла – непростительная роскошь. Проще иметь лысую голову или хотя бы такой короткий ирокез-«щётку», как у Нэйка. Но Нолл может себе позволить. Он один из лучших техников полиса, и лишний бутылёк раствора – не проблема. Кроме того, вероятно, Гэлу нравятся длинные волосы. Может быть, он даже сам расчёсывает их. Каждый раз во время необходимой процедуры дезинфекции.
Таковы правила – покидаешь танк – обязан потом дезинфицироваться. Да и для профилактики, даже если не покидаешь.
Нэйк отказывался от их предложений протереть ему хотя бы спину, предпочитая мучиться и постоянно ронять губку, чем позволить хоть кому-то из них к себе прикоснуться. Прикоснуться к его спине. Иногда он представлял себе это. Почему-то, чаще с Гэлу, чем с Ноллом. Вспоминал ромбик волос на его груди, и его горячий запах. И представлял сильные ладони на своих плечах, загривке, лопатках, пояснице… Но потом резко мотал головой, избавляясь от навязчивых картинок в воображении. Это всё из-за того, что с этой проклятой работёнкой он уже давненько не имел связей с женщинами. А чёртовы извращенцы всегда друг у друга «под рукой». Ещё один повод ненавидеть их…
Танк обогнул ущелье. Но на радаре не появлялось заветной точки. Неужели сорвался? Хозяин Эйм их точно разжалует, если с его любимой игрушкой случилось что-то плохое… Это ещё ничего, если просто разжалует до каких-нибудь рядовых чистильщиков. Может придумать наказание и более изощрённое…
Нолл перенастраивал радар раза три, каждый раз с новыми алгоритмами. Но Гэйб как сквозь землю провалился. Они нашли бы даже его труп на дне ущелья, если бы случилось худшее. Но радар не фиксировал вообще ничего. Ни малейших признаков ДНК беглеца.
- Уффф… - удручённо вздохнул Нолл, потерев лоб пальцами, - могу предположить только одно. В здешних скалах переизбыток железной руды или ещё чего-то, радар просто сбивается, выдаёт ошибки. Наверное, придётся оставить танк здесь и дальше двигаться на байках или даже пешком. Наугад, мы ведь знаем примерно, куда он двинулся. Либо можно подождать. Но чего ждать, я не уверен.
Нэйк скривился в ухмылке. «Если бы вы, голубочки, - так и хотелось крикнуть ему, - не стали тогда задерживать нас из-за ваших амурных делишек, то мы бы взяли этого раба ещё на выходе из скал». Но он промолчал.
Сейчас покидать танк, даже в скафандрах и с оружием – всё равно самоубийство. Снаружи свистела буря, и изредка что-то скреблось то на крыше, то на борту. Придётся ждать утра. А там – исследовать уступ, выяснить, куда мог деться беглец. И снова преследовать. Хозяин Эйм не очень-то будет рад, что бригада Skorbut’a так долго гонялась всего-то за одним-единственным рабом. Они обязаны были схватить его максимум на вторые сутки, прошедшие с момента побега из полиса. А уже третьи на исходе. Но дело тормозил и приказ доставить живым и невредимым. Не много ли чести какому-то иммунному придатку? Пусть и с таким редким оттенком глаз…
- Ну ладно, - сказал Нэйк, поворачиваясь в кресле и поднимаясь, - значит, сейчас отбой, я дежурю первую вахту. С рассветом выходим из танка.
Гэлу чуть усмехнулся, вероятно, повеселившись над приказом «какого-то там» оператора. Но смолчал и даже послушно покинул кабину. Как только не козырнул и не выкрикнул «Есть!» …
Нолл вышел следом за ним. Оставшись один, Нэйк достал сигарету и угрюмо закурил. Наверняка они предпочтут не отсыпаться перед долгим и опасным путешествием, а лишний раз потрахаться. Нэйк мотнул головой, заставляя себя избавиться от подобных мыслей.
4 глава.
Буря почти настигла Гэйба и его проводника, но внезапно мутант рванул беглого раба за руку, и они покатились по полу небольшой пещерки. Мутант сразу же вскочил на ноги и попробовал оттащить Гэйба подальше от входа, так как снаружи уже клубились бурые и серые облака пыли со смертоносной биологической начинкой. Но тот отмахнулся, встал сам и поспешно прижался к противоположной стене.
- Ну, так и поселишься тут? – скрипуче проговорил мутант, и Гэйб, взглянув в его сторону, увидел, что тот стоит рядом с чернеющим провалом в глубь скалы.
Через некоторое время, пока они шагали по подземелью (причём, Гэйб постоянно спотыкался, бился головой, плечами и локтями) молодой раб решился нарушить звонкую каменную тишину:
- Слушай, а как тебя звать-то хоть?
- Штэф, - буркнул мутант, не поворачиваясь, - конечно, не Штэф, но тебе так будет проще.
Гэйб поскрипел зубами. Наверняка, уродец опять бравирует тем, что мутанты способны издавать такие звуки, на которые не способен речевой аппарат простого человека, и для того, чтоб показать своё отличие, изобретают имена, подчас просто не произносимые простыми смертными.
- Ну, Штэф так Штэф. Спасибо, что спас. Штэф, - пробубнил Гэйб, - а меня зовут Гэйб.
- Угу, – отмахнулся мутант, не замедлившись ни на секунду и не повернувшись.
- А куда мы идём? Хотелось бы знать, всё-таки… - через какое-то время снова заговорил Гэйб.
- В любом случае, это лучше, чем оставаться снаружи в бурю, - резонно ответил мутант, уклонившись от ответа.
Гэйб понял, что расспрашивать дальше бесполезно, тварь не очень-то разговорчива. Неизвестность давит на плечи. Хочется развернуться и броситься обратно. Да только куда? В бурю? В лапы к экипажу Skorbut’a? Приходилось молча двигаться за мутантом и тихо сатанеть от злости.
- Пришли, - наконец, проводник остановился. Тускло-синий свет зажёгся так резко и показался таким ярким, что Гэйб заморгал и сморщился от рези в глазах.
Потом он смог разглядеть низкую, порядком заржавленную дверь. Но зато с панелью введения кода. Мутант привычно и быстро нажал несколько кнопок, и дверь со скрипом и гудением отъехала в сторону. Гэйб замер, осторожно приглядываясь. Штэф подтолкнул его внутрь. Дверь сразу же захлопнулась за ними.
Гэйб огляделся. Они оказались в помещении с низким потолком, вероятно, когда-то бывшем частью пещеры, а теперь перестроенном под вполне пригодное жилище. Правда, электрического освещения нет. Множество горящих плошек да пара свечей. Вероятно, входная дверь – это единственное напоминание о технологиях полиса. На нору мутанта не очень похоже…
- Слава Богу, Штэф, ты вернулся! Там же буря снару… - послышался голос, и из-за потёртой ширмы, залатанной цветастой кожей какой-то рептилии, выступил невысокий круглый человек в меховой безрукавке и мешковатой чёрной одежде, похожей то ли на рясу, то ли на платье. Заметив Гэйба, он замер, приоткрыв рот. Гэйб тоже замер, глядя на него. По виду – совсем не мутант, очень даже похож на обычного жителя полиса. Хотя, скорее, не на обычного, а на лекаря. Да, точно, так и есть. Большинство лекарей носят такие длинные серебряные серёжки, похожие на вытянутые капельки. Даже по нескольку в каждом ухе. У этого было по две. Только вот причёска – всклокоченные волосы и несколько тоненьких косичек, свисающих из этой копны на лицо – никак не сочеталась с образом лекаря. Как правило, они бреются на лысо, а этот странный тип в полисе вынужден был бы тратить довольно много средств на уход за своей шевелюрой.
- Зэ..здрасте, - проговорил Гэйб, поправляя на плече базуку.
- Здравствуй… - «лекарь» подошёл ближе, осторожно протянув Гэйбу мягкую аккуратную ладошку, пожав ему руку и глядя на него. Гэйб почувствовал, что ему немного подурнело. У «лекаря» глаза были почти чёрными. Мутант стоял рядом, улыбаясь с довольным видом. До беглого раба мгновенно всё дошло. И почему тот упомянул цвет его глаз, и зачем приволок сюда.
Он с рёвом налетел на Штэфа.
- Ах ты тварь, притащил аптечкой побыть у твоего хозяина?!!
Мутант взвился, зашипев и оскалившись. Когти веером прошлись по груди и плечу Гэйба, оставляя довольно глубокие раны. «Лекарь» сокрушённо заверещал:
- Штэф, нет! Не трогай его!
Мутант практически без труда скрутил здоровенного раба, тот извивался, хрипел и брызгал слюной сквозь стиснутые зубы, посылая на головы их обоих самые страшные проклятия и ругаясь самыми грязными словами. Он-то думал, его спасли. А его просто подобрали, чтоб отдать другому хозяину.
Гэйб стих, лёжа с заломанными руками и едва не плача от боли и обиды.
«Лекарь» присел рядом, осторожно погладив его по плечу:
- Ну что ты так? Успокойся, мы ничего плохого тебе не сделаем…
Гэйб сдавленно провыл какие-то ругательства. Штэф осклабился, показывая острые зубы. Зрачки его превратились в тоненькие нитки.
- Штэф, отпусти его… - мягко произнёс «лекарь».
- Если дёрнешься, - прошипел мутант в ухо Гэйбу, - я тебе откушу что-нибудь, понял?...
Гэйб не шевелился. Мутант осторожно сполз с него, готовый в любую секунду броситься в атаку.
Молодой раб сел на полу, потирая ноющее, почти вывихнутое плечо и с ненавистью глядя на странную парочку. Мутант встал рядом с «лекарем» и потёрся щекой об его шею. Приластился. Гэйб брезгливо поморщился. Ручной мутант? Какая мерзость…
«Лекарь» тем временем протянул руку, как будто желая помочь Гэйбу подняться, но тот сердито оттолкнул его и встал самостоятельно.
- Может быть, ты есть хочешь? – заботливо спросил «лекарь». Гэйб почувствовал, что и вправду не мешало бы перекусить, но резко мотнул головой.
- Всё, что я хочу, это выйти отсюда! Я лучше песчаных личинок нахватаюсь, чем снова буду иммунным придатком…
«Лекарь» стыдливо потупил свои тёмные глаза. Довольно красивые, кстати. И почему-то подведённые.
- Не надо таких резких слов, - проговорил он, - ты же понимаешь, что такова жизнь. Мир так устроен. Мы необходимы друг другу. Тёмноглазые и светлоглазые…
- Вот как? – перебил его Гэйб, скрестив на груди руки, - если бы темноглазые все взяли, да вымерли, светлоглазые бы не пропали! А вот вы без нас точно загнётесь!
Мутант глухо проворчал, раздувая ноздри и щуря глаза, зрачки которых слегка пульсировали, стремясь сузиться. «Лекарь» прикоснулся к плечу Гэйба, и тот судорожно вздохнул, отшатнувшись.
- Да, ты в чём-то прав… Но ведь всё можно исправить. Мир может стать другим…
- Ха! Это как же, интересно? – скептически усмехнулся Гэйб, - пандемия непобедима. Никакие лекарства не действуют!
- Это потому что ПОКА не изобретено ТО САМОЕ лекарство… - загадочно проговорил «лекарь».
Гэйб внимательно посмотрел на него. И ему показалось, что этот толстячок знает, о чём говорит…
- Ну, может быть, ты хотя бы переждёшь бурю? – спросил тот, тем временем, шагнув чуть ближе и всё ещё не убирая руку с его плеча.
Молодой раб вздохнул, глядя в пол. Да, лезть наружу из этого тёплого, вполне уютного и, хотелось бы верить, что безопасного жилища, вовсе не хотелось. Ну что ж, несколько граммов лимфы можно и пожертвовать, в качестве платы за гостеприимство. Не убудет. Он же не собирается становиться рабом какого-то отшельника, приручившего мутанта…
Отшельника, кстати, звали Кэром, как выяснилось позже. Он действительно оказался лекарем, и довольно быстро и ловко обработал раны Гэйба, нанесённые мутантом. Чтобы отвлечь раба от боли, он дал ему поесть. То ли какие-то грибы, то ли что-то иное из местной флоры. Или даже фауны… Гэйб действительно проголодался, да и нанервничался за последние сутки.
- Не обижайся на Штэфа, - с виноватой улыбкой проговорил Кэр, когда осторожно скреплял края ран специальным био-клеем, - но всё-таки впредь постарайся с ним не драться. А то он может укусить…
- Ничего, я и сам кусаться умею! – усмехнулся Гэйб, мельком глянув на мутанта.
Тот дремал (или притворялся) в углу, у очага, свернувшись клубком в ворохе каких-то шкур и тряпок. Похожий на домашнее животное.
- Ты-то, конечно, можешь, - продолжал Кэр, прикасаясь мягкими чуткими пальцами к свежим рубцам, - но от его укуса может начаться гангрена, как от укуса варана. Не забывай, он не человек.
- И где вы только его нашли?...
- В прерии, конечно, - Кэр мельком глянул на мутанта и улыбнулся. Пожалуй, слишком ласковая улыбка для «домашнего животного», - Можно сказать, я его от смерти спас. Выходил. Правда, сначала он не понял, что я не хочу ему зла…
С этими словами он задумчиво потёр предплечье, и Гэйб заметил на бледной тонкой коже уродливый шрам, выглядывающий из-под длинного рукава. Вот откуда Кэр знает об особенностях укуса этой твари… Интересно только, как он, темноглазый, смог вылечить гангрену? Обычно темноглазые умирают даже от менее серьёзного заражения.
- Зачем это вам понадобилось спасать мутанта? – недоумевал Гэйб, - вы же, как погляжу, какое-то отношение к полису имеете, а в полисе таких, как он, уничтожают…
- Хо, в полисе уничтожают людей с малейшими отклонениями от нормы. А Штэф – мутант во втором поколении… - проговорил Кэр, снова посмотрел на Гэйба. Долго и внимательно, - ещё пара поколений, и его потомки превратятся в таких тварей, которые на тебя напали и собирались сделать резервуаром для своих яиц. Мне Штэф рассказал. А спас я его потому…Кхм…
Кэр вздохнул, убирая с лица пару косичек, которые немедленно вернулись на место.
- Можешь считать, что я эгоистичная тварь. Но мне нужны были иммунные клетки. Мой раб сбежал от меня. В полис возвращаться я не мог – я объявлен вне закона за мои исследования. Да и…кхм… За кое-что другое… Пришлось довольствоваться мутантом. А потом мы с ним подружились. Я уверен, и вы могли бы подружиться, ты не смотри, что он так враждебно к тебе относится. Штэф немного недоверчив к чужакам. Что ж, он – дитя прерии, он вырос под свободным небом, а это означает тотальное недоверие ко всему живому и неживому…
- А…Эмм… А что за исследования, если не секрет? – Гэйб поджал под себя ногу. Они сидели с Кэром на низкой постели, застеленной шкурами. Было тепло, мерцал настоящего огонь, а не люминесцентное электричество, и всё это располагало к откровенности. Также как и хоть какая-то пища, первая за день. Кэр не стал секретничать. Но начал издалека.
- Те твари, которые атаковали тебя, они ведь, в сущности, люди. По крайней мере, их прабабки и прадеды точно были людьми. Природа, знаешь ли, мудра. Может быть, создавая мутации, она борется с пандемией, и ей виднее, во что превращать тот или иной вид... Но лично мне бы не хотелось иметь вот таких внуков. Поэтому мы, люди, пытаемся бороться с пандемией по-своему... Но способ, который узаконило правительство, лично мне кажется кощунственным. А правительству, судя по всему, показались крамольными мои исследования. Ведь на самом деле можно создать лекарство и покончить, наконец, с этой дикостью – рабством, фермами и прочим.
Гэйб горячо закивал. И немного сконфузился. Ведь, если подумать, он не хотел бороться. Он предпочёл сбежать в поисках какого-то мистического, не заражённого Города. А впрочем, может быть, этот Город – не такой уж и мистический? Если в голову Кэру пришла идея о лекарстве, и если он оказался достаточно талантливым лекарем, чтоб вылечить самого себя от гангрены, то есть вероятность, что кто-то до него или одновременно с ним смог сделать то же самое. Вполне вероятно так же, что лекарство уже создано, и что люди, победившие пандемию, живут себе спокойно в том самом Городе…
- А ты сбежал из полиса, да? – спросил Кэр, осторожно погладив Гэйба по плечу. Прикосновение было тёплым и приятным.
- Да, - кивнул тот, немного отодвинувшись, так как почувствовал неловкость, - впрочем, как и вы.
- Хм. Давай на «ты», - предложил Кэр, улыбнувшись, - мы с тобой во многом похожи.
- В чём же? Ты темноглазый, я светлоглазый…
- Но мы оба хотим свободы. Я – от болезни. Ты – от закона.
Кэр сидел совсем близко, поглаживая Гэйба по свежим рубцам. Тонкая кожа, едва затянувшая раны, была необычайно чувствительна. От осторожных прикосновений Кэра по телу бегали мурашки. И вдоль позвоночника прокатывались тёплые волны. Гэйб сглотнул.
- Ты что, «чёрно-белый»? – хрипловато проговорил раб. Кэр усмехнулся, прикрыв глаза ресницами. И вместо ответа поцеловал Гэйба в губы.
Тот отшатнулся.
- Вот чёрт!
- В чём дело? – спокойно и доброжелательно спросил Кэр, - разве это так неприятно?
- Слушай, если тебе нужна лимфа, на, бери, - быстро заговорил Гэйб, закатав рукав куртки и показав истыканную вену. Кэр осторожно опустил рукав обратно и погладил Гэйба по щеке.
- Спасибо. Но мне пока хватает Штэфа. Просто… Просто ты красивый. Разве это плохо – когда…
- Да что вы все не можете просто брать лимфу, - прошипел Гэйб, обхватив себя руками за плечи и насупившись, - обязательно надо…
Он вспомнил. Хозяин Эйм любил лежать с ним в обнимку, когда перекачивал при помощи специальной капельницы-фильтра иммунные клетки Гэйба себе. Хозяин Эйм был маленьким, изящным, деликатным и сдержанным. Гэйб лежал рядом с ним, поглаживая его по плечу и шее. И боролся с желанием тронуть его красиво очерченные маленькие губы своими. Как только иглу вынимали из вены, наваждении проходило. Вероятно, это единение организмов и трогательная уязвимость и хрупкость одного из самых могущественных людей в полисе заставляли Гэйба чувствовать себя покровителем. Кэр был немного похож на Хозяина Эйма – такие же мягкие черты лица, такая же красивая линия губ. Но жалеть его почему-то не хотелось. Он казался ничуть не слабее «покровителя». Даже сильнее. Хотя, Гэйб был уверен, одного его удара хватит, чтобы надолго лишить Кэра сознания. И ещё в одном Гэйб был уверен - стоит ударить, как «спящий» Штэф немедленно бросится в атаку. И вопьётся в горло своими острыми зубами.
Поэтому молодой раб прикрыл глаза и ответил на поцелуй. Пусть Кэр получит, что хочет. К тому же, он может оказаться полезен со всеми своими знаниями. Да и…Это действительно не так уж неприятно…Успокаивает. Убаюкивает…
Кроме того, Гэйб действительно шёл против закона. Светлоглазым запрещалось спать с темноглазыми, чтобы не исчезали рецессивные гены, способные противостоять болезни. Постепенно правило перенеслось даже на однополые связи, от которых, ясное дело, не могло быть потомства. Это стало традицией, правилом, законом. Некоторые Хозяева нарушали это правило. Точнее, находили лазейку – они делали своих любимых светлоглазых «чёрно-белыми». Но в элитную касту не могли попасть те, у кого уже был опыт с представителем противоположного пола. У Гэйба был. И Хозяин Эйм не мог преступить закон, переспав с ним. С не-«чёрно-белым». Не мог и Гэйб. А теперь, с Кэром – в подземном отшельничьем логове посреди смертоносной прерии – можно. Можно всё то, чего нельзя было с маленьким, трогательным и обманчиво-беззащитным Эймом. Что ж, Кэр на Эйма похож. Надо только прикрыть глаза и представить…
Ладони Кэра чуть надавили на грудь, и Гэйб лёг на спину. Кэр склонился над ним и стал целовать его шею, скулы, губы. Гэйб растерялся, он не знал, что нужно делать, потому просто лежал пластом и позволял Кэр целовать его. Но потом приоткрыл глаза, упершись ладонями в плечи лекаря-отшельника, и прошептал:
- Подожди… Я же грязный…
Он имел в виду долгое пребывание на открытом воздухе. Жители стерильного полиса редко выходили за его пределы. И даже в этом случае процедура дезинфекции стала такой же привычной, как пробуждение по утрам, и такой же обязательной, как всё, что было связано с личной гигиеной. Каждый раз, приходя к Хозяину Эйму, Гэйб был обязан пройти дезинфекцию. Иногда Хозяин Эйм сам, лично, протирал его тело раствором. И позволял Гэйбу протирать его. Может быть, это всё было перестраховкой панически боящихся заразы людей. Но это было бесспорно приятно. И превратилось в маленькую прелюдию. Поведение Кэра немного смущало – неужели он, темноглазый, так беспечен? Гэйба притащили из прерии, он весь в пыли и грязи, в неизвестных микробах… Хотя, если уж темноглазый не брезгует брать иммунные клетки от мутанта и перенёс гангрену, то что ему какая-то пыль?
- Грязный? – усмехнулся Кэр, - тебя приучили чиститься каждые пять минут в этом полисе? Ну что ж…
Он встал, исчезнув за ширмой. Гэйб приподнялся на локтях и сел, поглядывая на спящего в углу мутанта. Неприятно будет при нём…А вдруг он не спит?...
Гэйб волновался и нервничал. У него был очень маленький опыт с представителями своего пола. Только один раз. Мальчик-раб сам попросил его. Он хотел в будущем стать «чёрно-белым», как Эрнст, и точно так же, как он, быть потом с Хозяином Эймом. Гэйб не отказал, хотя плохо относился к подобной идее. И плохо относился к Эрнсту. Точнее, просто недолюбливал в ответ на негативное отношение с его стороны. Эрнст был намного старше, порода его была чище, но так получилось, что оттенок глаз оказался не таким редким. Красивым, но не светло-голубым. Эрнста подарили семье Хозяина Эйма в раннем детстве. Хозяин Эйм, в отличие от большинства темноглазых, рано ощутил на себе тяжкое бремя болезни, и ему понадобился донор почти с самого рождения. Они выросли вместе с Эрнстом, стали то ли братьями, то ли чем-то гораздо большим, чем братья. Это было Единение на уровне клеток. Они стали также первыми мужчинами друг для друга, и об этом скандале до сих пор шушукаются и в высшем обществе, и в бараках рабов. Эрнст, «чёрно-белый» со светлыми глазами, стал идеалом и кумиром для огромного количества юных рабов. Они хотели его судьбы. И Гэйб этого не понимал. Он хорошо знал Эрнста, и все трудности, которые тот испытывал из-за своего положения в обществе. Раб, но принадлежащий к элите. Не раб и не элита. Никто.
Кэр, тем временем, вернулся с бутыльком раствора и двумя губками. Уже без меховой безрукавки, только в длинном чёрном одеянии. Гэйб заставил себя успокоиться. Что тут такого ужасного? Наоборот, даже интересно и необычно. Переспать с мужиком. Да ещё с темноглазым. Будет что вспомнить в старости…
Кэр открыл бутылёк и улыбнулся Гэйбу. Тот поспешно скинул с себя куртку и пропахшую потом майку. Кэр придвинулся к нему ближе и прикоснулся мокрой губкой к его груди. Гэйб взял вторую губку. Осторожно принялся расстёгивать пуговицы одеяния лекаря. Прикоснулся к его губам приоткрытым ртом.
Они скользили руками по груди и спине друг друга. Мокрая от раствора кожа чутко реагировала на температуру в помещении – казалось, по ней бегают мурашки. Гэйб постепенно успокоился, забыв все свои страхи и неуверенность. Теперь он понимал только, что хочет этого странного человека. И какая разница, что он мужчина, да ещё и темноглазый? Это всё имеет значение только в полисе. А здесь имеет значение только желание. В конце концов, завтра можно угодить в бурю или попасться «родственничкам» Штэфа. Этот мир каждую минуту доказывал правдивость древнего изречения «Жизнь коротка».
Они лежали вдвоём, уже голые и позабывшие обо всём. Кэр – рядом с Гэйбом, чуть на боку, чтобы было удобно ласкать рукой его член. Гэйб повернул голову набок, целуя Кэр всем ртом, играя с ним языком и иногда покусывая его губы. Было тепло и хорошо, и в очаге уютно потрескивали горящие ветки. Кэр немного отодвинулся, посмотрев на Гэйба сверху, и спросил с лукавым выражением лица:
- Как ты хочешь?...
Гэйб растерялся и честно ответил:
- Не знаю… Я не умею…То есть, почти…
- Понятно, - Кэр ласково улыбнулся, погладив его по щеке, - тогда просто доверься мне.
Он пошевелился, сползая чуть ниже. Гэйб напрягся, не зная, чего ожидать. Внезапно в голову вломился целый рой тревожных мыслей. Что-то быстро он согласился переспать с этим странным отшельником. Не было ли это ошибкой? Нельзя же так поддаваться соблазнам… Но Кэр, мягкий и осторожный, успокоил его поглаживанием по груди. Тронул пальцами маленькое колечко пирсинга в левом соске Гэйба. А потом, склонив голову, скользнул губами по его члену. Тот судорожно вздохнул. Он слышал о такой ласке, но пока что ему так не делали. Один раз одна неопытная глупенькая рабыня попыталась, но только зря обслюнявила, постоянно задевая чувствительные места, от чего становилось больно. Кэр задевал эти места по-другому. Он знал, как нужно. Он умел. И прекрасно умел. Гэйб закатил глаза, чуть приоткрыв рот. Как хорошо… Только не понятно, зачем…Ну и к чёрту. Ни о чём не хочется думать. Это есть. И пусть оно пока будет. Всё остальное – подозрительность, недоверие, напряжённость – потом…
Гэйб осторожно положил руки на плечи Кэру. Пушистые волосы щекотали живот. От прикосновений тоненьких косичек по телу бегали мурашки. Пресс сжимался сам собой, под закрытыми веками распускались фантастические цветы, состоящие из тусклых всполохов разноцветного света. Гэйб приоткрыл глаза, желая посмотреть на Кэра. Но увидел Штэфа, который всё ещё лежал в своём «гнезде» и, как и оказалось на самом деле, не спал. Немигающие глаза мутанта смотрели холодно и обманчиво-спокойно. Заметив, что Гэйб его «раскусил», Штэф демонстративно усмехнулся и повернулся лицом к стене. Гэйб привстал, отстраняя Кэр руками. Тот поднял лицо.
- Что такое? Тебе разве не понравилось?
- Мутант твой… - проговорил Гэйб, неопределённо кивнув в сторону Штэфа, - он же…Ну… Не могу я так…
- Он тебя смущает? – спросил Кэр.
Штэф, как будто предвосхищая просьбу куда-нибудь уйти, поднялся, потянув тонкое гибкое тело.
- Да, чёрт побери, меня всё это смущает! – возмутился Гэйб, притянув к себе кусок какой-то шкуры и прикрывшись, - извращенцы…
- Но что такого? – искренне недоумевал Кэр, - пусть бы себе смотрел. Если хочешь, я могу попросить его пока пойти в лабораторию, например.
Штэф двинулся было с места, но Гэйб быстро сказал:
- Нет, не надо.
Хотя он очень хотел, чтобы мутант оставил его с Кэром наедине, и чтобы всё продолжилось. Но всё же сказал. И Штэф с удивлением посмотрел на него.
- Слушай, он тебе кто? Раб, домашнее животное, пустое место?
Кэр посмотрел на него с нескрываемым изумлением. И растерянностью. Растерялся даже Штэф.
- При чём тут… - начал было Кэр, но Гэйб перебил его:
- Ты же сам говорил, что мутанты – это те же люди. И тебе совсем не стыдно? При нём?...Со мной… Как будто в присутствии бессловесной и ничего не понимающей твари! Значит, ты не веришь собственным словам? Он для тебя – просто мутант? Отбраковка природы, которую в полисе уничтожили бы на месте?
- Слушай, ты… - зашипел Штэф, юркнув к постели, Гэйб быстро взглянул на него и крикнул:
- Нет, послушай ты меня! Ты притащил ему «подарочек» и готов терпеть, что он трахается при тебе с этим «подарочком», только из благодарности за спасение твоей жизни? Никогда не поверю!
- Какое твоё дело? – снова прошипел мутант.
- А такое! – Гэйб притянул к себе свои штаны и стал одеваться, - не хочу я находиться с вами в одном помещении! То есть, с ним!
Он кивнул на Кэра.
- Человек полиса всегда останется человеком полиса! Все, кто не темноглазые и не люди – это для него либо игрушки, либо иммунные придатки! А все его слова про светлое будущее без рабства – это просто слова! Он сам этого не хочет! Он даже не знает, как он будет жить без кого-то, кто смотрит на него преданными или подобострастными глазами!
Гэйб вскочил, подхватывая с полу свою сумку и оружие.
- Всё, пока! Выпустите меня отсюда! – Гэйб направился было к двери, но Штэф прыгнул к нему и отшвырнул обратно на постель, прижав руками его запястья.
- Никуда ты не пойдёшь!
Гэйб зарычал и попытался отпинываться, мутант оскалил зубы, собравшись драться, но Кэр проговорил надтреснутым голосом:
- Штэф, отпусти его…
- Да, Штэф, давай, подчиняйся приказу! – осклабился Гэйб, сверкая глазами, - а потом приволоки ему ещё какой-нибудь подарочек, пресмыкайся и терпи, что он вытирает о тебя ноги! Позволяй ему относиться к тебе, как к животному!
- Заткнись! – прошипел мутант, подняв руку со скрученными пальцами, выпуская когти на всю длину.
- Перестаньте! – крикнул Кэр.
Штэф, тяжело дыша, опустил руку. Потом вскочил и скрылся за ширмой, задев и едва не уронив её.
Гэйб поднялся, потирая запястья. Кэр сидел к нему спиной. Несколько секунд висела напряжённая тишина. Потом Кэр проговорил тихим голосом:
- Я не отдавал приказа разыскать мне человека-донора. Хотя геном мутанта может быть для меня опасен. Он сам, по своей воле привёл тебя ко мне. Я не знаю, почему. Что им движет.
- Вы спали вместе? – буркнул Гэйб, казалось, без всякой связи.
Кэр улыбнулся смущённо и задумчиво.
- Да. Иногда мы спим друг с другом. Секс с мутантом, это, знаешь ли, что-то!
- Но иногда устаёшь от экзотики, да? – Гэйб немного оглянулся на Кэр, - поэтому ты так сразу на меня и повесился? Мол, завтра я уже могу уйти, так надо воспользоваться моментом!
Кэр пожал плечом, промолчав.
- И ты думаешь, что у мутанта нет сердца? – снова спросил Гэйб.
Кэр молчал, склонив голову.
- Он готов притаскивать тебе доноров, терпеть твоё отношение, бросаться на любого, кто так или иначе тебе угрожает, исполнять любой твой приказ. И после этого ты не понимаешь, что им движет?
Кэр не отвечал. Гэйб повернулся, посмотрев на него. Потом поднялся и проговорил:
- Эгоист не может быть заинтересован во благе всего мира. Не создашь ты никакое лекарство…
И двинулся к выходу, поправив на плече сумку и подхватывая с пола базуку.
Кэр развернулся к нему и крикнул:
- Подожди, не уходи! Там же буря…
- Ничего, - пожал Гэйб плечом, - я пока в пещере отсижусь, а утром двинусь дальше. Может быть, я и не лекарь, а всего-лишь раб и иммунный придаток, но зато смогу больше пользы принести, чем ты. И Город найду.
- Какой ещё Город? – Кэр всхлипнул, и стало понятно, что он весь прошедший разговор сдерживал слёзы.
- Город, в котором нет заражённых. В котором никто не болеет, и в котором нет смысла в рабстве, - ответил Гэйб, взглянув на него, - я дойду до этого Города, может быть, с него и начнётся избавление от пандемии!
Кэр поднялся и прошептал:
- Возьми меня с собой…
- Зачем? – усмехнулся Гэйб, - тебе разве тут плохо? Безопасно, тихо, правительство не трогает, верная зверушка всегда под боком…
- Возьми меня с собой, Гэйб… - Кэр приблизился к нему и прижался к его груди, - я не такой, каким кажусь тебе… Это всё прерия…Я просто отчаялся. Я покрылся пылью… Но если есть такие, как ты… Кто верит. Если только есть немного надежды…
Он замолчал, опустив голову. Гэйб осторожно прикоснулся к его дрожащим плечам. Потом прижал Кэра к себе сильнее. Гэйб гладил его по спине, как будто утешал ребёнка. Всё будет хорошо. Если даже темноглазый может признать свою ошибку, то для этого мира, вероятно, не всё потеряно…
5 глава.
Эйм стоял перед огромным окном во всю стену, укутавшись в длинный плащ из тяжёлой тёмной ткани, и смотрел на плоские крыши и купола полиса.
Закатное солнце разливало над равниной ржавый свет. Небо так и хотелось протереть тряпочкой. Оно казалось пыльным, задыхающимся. Эйм вздохнул и оглянулся. На постели лежал Эрнст, потихоньку начинающий приходить в себя.
Старость уже проступает на его лице, как мираж проступает из раскаленного воздуха пустыни. Что ж, доноры стареют быстро. Особенно, доноры Хозяина Эйма. Но разве он виноват в том, что у него такая тяжёлая форма болезни? Ему нужно обновлять иммунитет практически каждый день. И это при том, что он даже не покидает своего стерильного жилища вот уже почти пять лет. Он похож на красивую куклу под стеклянным колпаком. Руками трогать запрещено.
Можно только двоим. Эрнсту, который безропотно терпит неприятные экзекуции. И Гэйбу. Вздорному мальчишке, который совсем ничего не понимает в жизни. Какая злая шутка судьбы. Почему получилось так, что только биологический материал Гэйба может наиболее эффективно противостоять болезни Эйма? Почему не материал Эрнста?
Эйм вернулся к постели и плавно лёг рядом со своим рабом. Тот лежал на спине, вытянув своё длинное сухопарое тело. Светлые, соломенного цвета, волосы прилипли к вспотевшему лбу. Эйм медленно и осторожно убирал пальцами мокрые прядки. Эрнст повернул к нему лицо и слабо улыбнулся. Эйм мягко тронул его сухие прохладные губы своими. Словно извинялся. Он знал, что Эрнст с радостью отдал бы ему всю свою кровь, и эта радость была бы искренней. Но всё равно Эйм испытывал чувство вины. Он хотел бы что-то изменить. Но не мог.
Если только удастся вернуть Гэйба. Кажется, такого строптивого раба нужно держать на цепи и в непосредственной близости от себя. Ничего, и цепь будет, и жёсткий контроль. Только бы вернуть его. Тогда можно будет не так часто встречаться с Эрнстом, не мучить его так сильно. Протянуть ещё лет пять. Когда болезнь, наконец, найдёт обходные пути, и перестанет действовать даже терапия Гэйбовыми иммунными клетками. И тогда уж – всё. Покой. Наконец-то покой. Без всех этих капельниц-фильтров, без огромного количества правил и ритуалов, без измученного Эрнста…
Желая хоть как-то облегчить положение Эрнста, Эйм ласкал его во время процедуры перекачивания иммунных клеток, отвлекал от боли и дурноты своими поцелуями, поглаживаниями. Своими чуткими пальцами и теплом. Эрнст пытался отвечать, но постепенно терял силы и мог лишь лежать на спине, прикрыв глаза.
Завтра ему станет легче. До вечера, когда снова потребуются его клетки. И всё с начала. Пока не найдут Гэйба. А если не найдут… То ничего не поможет – даже Эрнст.
Эйм осторожно вынул иглу капельницы из вены своего раба, аккуратно свернул прозрачные трубки, отложил в сторону, на низенький столик, к многочисленным бутылькам и коробочкам. Потом прижался к Эрнсту, закинув на его тело полу своего плаща, стараясь согреть.
Эйму всегда было холодно. В последние дни он даже изменил своей давней привычке лежать с рабами полностью раздетым. Это было приятно, но от холода пропадало всё блаженство. Было холодно даже в плаще и в помещении, прогретом почти до тропической температуры. Но всё равно хотелось отдать Эрнсту хоть немного своего тепла. Не больше, чем даёт зимнее солнце.
- Эйм, ты как? – хриплым шёпотом спросил Эрнст, поглядев на своего Хозяина. Тот прикоснулся пальцами к его губам.
- Тише, не говори ничего. Ты лучше поспи…
Некоторое время Эйм лежал рядом, глядя в глаза Эрнсту. Потом веки того опустились.
Эйм уже научился жить со своей болезнью и смирился с ней. Желание выздороветь изредка мерцало где-то очень глубоко в сознании. Да и то только в такие минуты – когда он смотрел в измождённое лицо Эрнста. В его зелёные глаза. Но потом всё сглаживалось и становилось серым, подобно тому, как острая боль становится тупой и давящей. Ничего нельзя сделать. Только терпеть. Мучить Эрнста и ждать, когда группа ловцов вернёт Гэйба в полис.
Не осталось даже злости на глупого мальчишку. В конце концов, он тоже человек. А люди всегда что-то хотят. Кто-то – быть здоровым. А кто-то - свободным.
А где она, свобода? Разве есть она в этом мире?
Вздохнув, Эйм осторожно поднялся с постели, укутав Эрнста одеялом, и подошёл к монитору видеофона. Судя по последнему сеансу связи, экипажу Skorbut’a пришлось покинуть танк. Раб оказался хитрее, чем предполагалось. И кроме того, ему помогло существо, по всем параметрам относящееся к мутантам. Куда катится этот мир?! Казалось, что дальше ему катиться уже некуда.
На экране бесшумно колыхалась чёрно-белая рябь. Эйм сидел, обняв себя руками, и не вызывал Skorbut на связь. Что нового они ему скажут? Что они «ведут преследование», и что находятся в таком-то квадрате? Толку от квадратов? Времени остаётся так мало. Как же хочется жить…
И обманывать себя надеждой. Так легче. Когда есть хоть какая-то надежда.
Эйм сглотнул. Холод в теле становился каким-то мокрым и вязким. Щёки пощипывало. Казалось, под кожей мерцает электричество. Болезнь издевалась, с каждым днём показывая, что никакой Эрнст не может победить её. В сущности, никто не может победить, можно лишь сдерживать и не давать разгуляться. Она приспосабливается к тем или иным иммунным клеткам, и темноглазые вынуждены как можно чаще менять доноров. Не очень состоятельные умирают обычно годам к 45, не имея возможности купить нового раба. Но в случае Эйма ни деньги, ни положение в обществе не играли никакой роли. Нужен был только Гэйб. И больше никто.
Эйм решил отвлечься от невесёлых мыслей и от дурноты. Обычно ему помогала работа – он открывал свой ноутбук и просчитывал экономические операции. Развитие ферм, институтов генной инженерии, филиалов фирмы. Думать надо очень напряжённо, ни на что не отвлекаться. И болезнь на некоторое время отползала, как побитая собака. Чтобы потом наброситься с удвоенной яростью.
Эйм встал. Его качнуло. В голове как будто всколыхнулась волна тёплой воды, а горло защекотало от острой короткой жажды. Моргнув несколько раз и держась побледневшими пальцами за спинку кресла, Эйм распрямился и заставил себя сделать шаг. И рухнул на пол без сознания.
Гэлу нервно расхаживал туда-сюда перед байками. Нолл и Нэйк пытались оживить чёртовы машины, не приспособленные к такой долгой гонке по пыльной прерии. На синтезирование нового горючего может уйти несколько часов. А проклятому рабу несказанно повезло – в скалах обитал какой-то бывший житель полиса, имевший в своём распоряжении настоящий флайер. Хоть и старой модели. Но, тем не менее, он развивал скорость гораздо бОльшую, чем байки и, тем более, танк. Плоская и обтекаемая машина приподнялась над плато, заставляя троих ловцов приоткрыть рты в изумлении, и сразу же рванулась на запад. Зелёная точка на радаре быстро удалялась. Значит, Гэйб находится на борту флайера. Оставалось загадкой, кто же это такой добрый решил помочь беглому рабу, а не выслужиться перед правительством, доставив того обратно в полис? Ловцы жалели, что уже успели покинуть танк. Так они могли хотя бы подбить флайер из пушки. Но им пришлось гнаться за машиной по прерии, пока не кончилось горючее. Флайер преспокойно продолжил свой полёт в нескольких метрах над землёй. А ловцы с ненавистью провожали его взглядами.
Нужно поскорее синтезировать хоть немного горючего, пока зелёная точка не покинула радиус. И перестрелять к чёртовой матери всех сообщников этого раба.
- Ребята, ну скоро вы? – не выдержав ожидания, Гэлу вернулся к технику и оператору, нервно постукивая пальцами по рукояти пистолета.
Нэйк тихо огрызнулся, Нолл неопределённо пожал плечами, уверив, что совсем немного осталось подкачать горючего.
Тихо заверещал сигнал вызова. О чёрт. Опять краснеть перед Хозяином Эймом и мямлить про то, что они «продолжают преследование». Гэлу приподнял руку и нажал кнопку на браслете голографического видеофона. И несколько опешил от неожиданности. Это был не Хозяин Эйм, а его любимый раб, Эрнст.
- И сколько ещё ждать, пока вы поймаете одного-единственного раба? – проговорил он, плохо сдерживая раздражение.
Гэлу сжал челюсти. Какой-то светлоглазый будет требовать у него отчёта?! Простая игрушка, иммунный придаток, хоть и относящийся по какой-то невероятной причине к касте «чёрно-белых»… Хорошо, что шлем скрывает лицо, и не видно, как презрительно скривились губы ловца.
- Мы продолжаем преследование, - ответил Гэлу заученную фразу.
- Постарайтесь продолжать быстрее! – рявкнул Эрнст.
- А где Хозяин Эйм, почему он с нами не связался? – спросил Гэлу.
Но раб быстро отключился, как будто не расслышав этого вопроса. Гэлу недоумённо выключил видеофон, и полупрозрачный голографический экран исчез.
Вернувшись к двоим коллегам, белый ловец произнёс:
- Ребята, кажется, нам действительно стоит поторопиться. Там происходит что-то странное.
- Всё готово. Должно хватить ещё на пару прыжков, - ответил Нолл, прыгая в седло своего вороненого байка. Нэйк молча завёл свою машину, и вскоре три ловца неслись по прерии, и за ними, как за кометами, тянулся шлейф пыли.
@темы: Ошибка программы